Джойс глубоко вздохнула:
– Прекрасно. Выходи. У меня еще куча дел на сегодня.
Он разочарованно спросил:
– Ты так торопишься? Когда мы увидимся?
Она быстро ответила:
– Сегодня в десять вечера у «Джонни». Пока…
Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она холодно протянула ему губы и резко сказала:
– Давай быстрее. Мне некогда.
* * *
Берт Баттен шел по тротуару, когда машина Джойс остановилась перед кафе, где они должны были встретиться.
Некоторое время он постоял перед витриной готового платья. Убедившись, что за Джойс не было хвоста, он пересек улицу и вошел в кафе.
Джойс сидела за столиком перед дымящимся кофе и подрисовывала губы. Берт сел рядом с девушкой и тоже заказал себе кофе.
– Привет, цыпленок. Какие новости?
– Хирург уничтожил все следы пребывания особы в клинике. Я полагаю, по просьбе ФБР. Ее звали Эстер, фамилию и адрес установить не удалось. Ее прислал брат Маттеоти, хирурга. Он физик в Уайт–Сэндзе.
Берт провел холеной рукой по темным волнистым волосам.
– О'кей, – сказал он. – Больше не встречайся с этим парнем.
Он положил ей в сумочку пачку денег:
– За работу. Возвращайся домой и жди инструкций. Пока…
Она послушно поднялась. Берту Баттену лучше не противоречить.
14
Юбер сказал Изадоре:
– Я привык работать в одиночестве. Если ты останешься здесь, я не смогу сосредоточиться.
Это требование не вызвало у нее восторга. Черкесов, наверное, приказал ей ни на шаг не отходить от Менцеля. Она сказала, что будет находиться в лаборатории, пока он будет работать в кабинете. Он наотрез отказался.
– Завтра я попытаюсь работать в твоем присутствии… – сказал он, красноречиво посмотрев на нее.
Она предложила:
– Если это тебя так мучает, мы можем заняться любовью прямо сейчас.
Хорошенькое решение!
Он сказал, что предпочитает делать это ночью, без спешки.
В конце концов она уступила, показав ему, на какую следует нажать кнопку, чтобы предупредить ее, что он закончил. Она вышла, заперев за собой дверь на ключ, чтобы «оградить его от любопытных посетителей».
Оставшись один, Юбер принялся скрупулезно изучать оставленные ему документы. Сомнений не было: они были взяты из исследовательской лаборатории, относящейся к «Air Materiel Command». Жаль, что Юбер не сможет захватить с собой в США изобличающие документы. Оставалось запечатлеть их визуально и позднее воспроизвести по памяти, после чего можно будет начинать расследование…
До самого вечера он был занят этим титаническим трудом. Выучить текст нетрудно, но запомнить последовательность ничего не значащих цифр и формул – задача невероятной сложности. В восемь часов, совершенно изнуренный, Юбер заснул за столом.
В этой позе его застала Изадора, пришедшая за ним в десять часов. Она разбудила его и, глядя на тени под глазами, сказала с упреком:
– Ты с ума сошел. Разве можно так работать? Так недолго и заболеть. Надо было уже давно позвать меня.
Он, пошатываясь, встал.
– Я очень увлекся, – объяснил он. – Пока еще говорить рано, но мне кажется, что я на верном пути.
Она вытолкнула его в коридор:
– Тебе нужно расслабиться. Ты голоден?
Он похлопал себя по животу:
– Да, он пуст.
Изадора пригласила его к себе на ужин. Он постепенно расслаблялся.
– Забавная штука жизнь… Незадолго до окончания войны в подземных лабораториях, где мы укрывались, мы безуспешно пытались найти сплав, который мог бы в течение длительного времени выдерживать температуру в пять тысяч градусов. Этот сплав был нам также нужен для летающих дисков, которые сегодня принято называть тарелками.
Изадора слушала его со сдержанным интересом, не более того.
– Нам тоже удалось получить борид циркония, выдерживающий температуру три тысячи градусов, но на летающем диске его можно было использовать только в течение двадцати часов и каждый раз производить замену сопла. В настоящее время вы, видимо, заняты тем же…
Никакой реакции со стороны Изадоры.
– …Это разорительно. При сплаве, выдерживающем пять тысяч градусов, сопла можно будет использовать минимум в течение ста часов. Я надеюсь, что Черкесов покажет мне аппараты, создателем которых я в какой–то мере являюсь?
Изадора спокойно встала из–за стола:
– Ты спросишь его об этом завтра при встрече.
Он предложил:
– Пойдем, выйдем на свежий воздух.
Она посмотрела на часы:
– Одиннадцать. Ты еще не привык к глубине. Несмотря на то что воздух кондиционированный, нужна привычка… Пошли.
Она протянула ему военную плащ–палатку, а сама завернулась в драповую накидку. В караульном посту Изадора оставила свою подпись в журнале. Они вошли в лифт, который сразу же начал подниматься.