— Дай мне досказать! Кинь — ка бутылку.
Сделав основательный глоток, Фредди передал виски приятелю, который последовал его примеру. Фредди долго пытался вспомнить тот убийственный аргумент, который только что приходил ему в голову и должен был сразить Бремеза наповал, но память отказала. Посему он удовольствовался лишь фразой:
— Я изменю голос по телефону, как это делают шантажисты, усек?
— А я сейчас, — встрепенулся Бремез, — закачусь к Мольнару. Если будем тянуть резину и дальше, то там все кончится. Уже пять часов, нет, без пяти три. Люблю подрыгаться на танцах.
— Ты буржуа.
— Это я — то? — возмутился Бремез.
— Да, именно ты. Мерзкий буржуа. И похож к тому же на своего отца.
Кипя от негодования, Бремез попытался объяснить, что его отец не такой уж буржуа, поскольку голосовал за левых и посылал детей учиться в церковные школы, но его сбивчивым словам не хватало убедительности. Тогда он как безумный захохотал. Фредди, не утерпев, присоединился к нему. Они довольно долго корчились от смеха, потом прикончили бутылку виски и, чтобы красиво завершить ночь, решили провернуть ещё одно ограбление.
Бремез вцепился в руль, помял, выезжая с парковки, несколько ничем не мешавших ему бамперов, вдавил на полную катушку акселератор и с триумфом выскочил на улицу с односторонним движением. Навстречу двигался пикап, и Бремез стал ему подавать сигналы, затем два — три раза резко крутанул, залился смехом при виде перепуганного противника, который с ходу врезался в витрину магазина, и наконец повернулся к пребывавшему на верху блаженства Фредди:
— Здорово получилось, а?
— Подумаешь, — осадил его Фредди.
«Бьюик», ныряя из одной улицы с односторонним движением в другую, вырвался в конечном счете на Большие бульвары, где Бремез совершил несколько мелких аварий и тормознул у Страсбур — Сен — Дени, прямо на тротуаре. Они оказались на углу темной улочки, в глубине которой угадывалось движение каких — то неясных силуэтов.
— Пойдем сыграем в электрический биллиард, — предложил Бремез, выходя из машины.
— Давай! — все ещё прыская от смеха, ответил Фредди.
Они брели в прохладной ночи. Их распирало боевое настроение и желание повеселиться по — настоящему. Остановившись перед павильоном игральных автоматов и увидев, что световое табло уже погасло, лихие парни стали осыпать его смачной бранью:
— Самое время, а балаган закрыт! Да они просто издеваются над людьми, черт побери!
— А мы разнесем его на части, этот гнусный сарай!
Фредди отвесил несколько пинков железной решетке, прикрывавшей вход в павильон. Поднялся грохот. В стороне метнулось несколько полуразличимых теней, поспешивших покинуть облюбованные ими укрытия и перебраться в более безопасное место, где было меньше риска попасть в наклевывавшуюся полицейскую облаву.
Навесной замок, очевидно, никуда не годился, так как при четвертом ударе открылся и упал на землю. Сообщники шумно раздвинули решетку, толкнули стеклянную дверь и ввалились в павильон. Фредди зажег фонарик.
Перед ними в два ряда дремали погашенные игральные автоматы, переполненные монетами по двадцать франков. Крутые ребята встали в боевую позицию за двумя из них и Фредди сказал:
— Дай двадцать франков.
Бремез бесконечно долго рылся в карманах, пока с грустью не констатировал:
— Мелочи нет совсем.
В слепой ярости Фредди двинул ногой по ножке автомата. В доверху набитом чреве последнего зазвякали, постукивая друг о друга, монеты. Фредди расхохотался:
— Так они же битком набиты мелочью, которая нам нужна! Посвети,
Он разбежался и нанес автомату сокрушительный удар ногой, от которого дверца накопителя монет раскрылась, и оттуда хлынул целый водопад желтеньких кругляшек с изображением Республики. Звонко отскакивая от плиток пола, они весело растеклись на сотни ручейков.
— Здорово! Прямо в яблочко! — заорал Бремез, упав на колени.
Фредди сделал то же самое, и оба принялись запихивать в карманы медно — никелевую массу, исторгнутую автоматом, напоминая иудеев, набросившихся на манну небесную.
Поднявшись с полу с отвисшими от тяжести монет карданами, они услышали, как где — то вдалеке завыла полицейская сирена. До них вдруг дошло, что в этой ситуация лучше всего было смываться из этих позолоченных чертогов. Позвякивая монетами, словно мулы упряжью на параде, взломщики, то и дело натыкаясь друг на друга, бросились к двери, выскочили на улицу, продрались сквозь двойную шеренгу привлеченных диким шумом зевак и пустились, спотыкаясь самым жалким образом, наутек в поисках своего надежного пристанища — «бьюика».