От страха лицо страховщика мгновенно побелело.
Выйдя из здания, они зашли в ближайшее кафе. Когда Югэ сообщил об убийстве Таэко, Курита вздрогнул, заявил, что ничего не знал, и умолял рассказать, как всё произошло. На глаза его навернулись слёзы. «Если это спектакль, — подумал Кусанаги, — то он великолепный актёр».
— Когда вы в последний раз виделись с Таэко Нагацукой? — спросил Югэ.
— Дайте вспомнить, — Курита достал записную книжку. Рука, которой он открывал её, заметно дрожала. — Двадцать первого июля. В пятницу, вечером. Надо было уладить формальности с переоформлением автомобильной страховки.
— В пятницу? Нагацука должна была быть на работе.
— Насколько я знаю, в тот день у неё был выходной.
Это была правда. Косметическая фирма, в которой работала Нагацука, перенесла выходной по случаю Праздника моря с двадцатого июля на двадцать первое, чтобы гулять три дня подряд — в пятницу, субботу и воскресенье. Но, разумеется, тот факт, что Курита знал об этом, вовсе не снимал с него подозрений.
— Точно двадцать первого? Не двадцать второго? — настаивал Югэ.
— Двадцать первого. Никакой ошибки, — сказал Курита, ещё раз заглянув в свою записную книжку.
— Позвольте-ка посмотреть.
— Пожалуйста, — Курита протянул записную книжку Югэ.
Кусанаги заглянул сбоку. В колонке на двадцать второе июля было вписано имя Таэко Нагацуки, но исправлено на двадцать первое. Когда Кусанаги указал на это, Курита нисколько не смутился.
— Первоначально я собирался к ней двадцать второго… Дело в том, что вообще-то мы договаривались на пятнадцатое. Я пришёл пятнадцатого, но не застал её дома, поэтому написал на визитке, что приду вновь двадцать второго, и бросил её в почтовый ящик. На следующий день госпожа Нагацука позвонила и попросила прийти двадцать первого.
В его объяснении не было противоречий, не придерёшься. Но, с другой стороны, предвидя разговор с полицейскими, сочинить стройную историю не составляло труда.
— В вашем календаре, — заговорил Югэ, — днём двадцать второго ничего не значится. Где вы были в это время?
— Двадцать второго? — Курита задумался, прикрыв рукой рот. — В тот день я был в Камаэ.
— В Камаэ?
— Видите ли, — Курита сильно потёр лицо, — накануне я немного перепил и в тот день неважно себя чувствовал, поэтому, посетив утром клиента, остановил машину возле реки Тамагавы и немного поспал.
— Как долго? — спросил Югэ. — С какого часу до какого?
— Кажется, с полудня до трёх. Можно вас попросить не говорить об этом на моей работе?
— Разумеется, — заверил его Югэ, стрельнув глазами в сторону Кусанаги. Мол, как-то сомнительно.
— Машина принадлежит компании?
— Нет, моя собственная.
— Скажите марку и цвет.
— «Мини Купер», красный.
— Пижонская тачка. После покажете её нам.
— Без проблем. — Глаза Куриты беспокойно бегали.
На следующий день Куриту обязали «в добровольном порядке» явиться в полицию для дачи показаний. В распоряжении полиции оказалась важная информация. Исходила она от женщины, держащей лавку окономияки[1] по соседству с домом, в котором проживала Таэко Нагацука. Эта женщина, крайне недовольная тем, что владельцы дома устроили автостоянку прямо напротив её лавки, заметила, что два дня подряд, двадцать первого и двадцать второго, на ней останавливалась одна и та же машина. Она собиралась дождаться водителя и высказать ему в глаза своё неудовольствие, но отвлеклась на покупателей и упустила момент, когда машина уехала.
На вопрос, что это была за машина, уже немолодая женщина уверенно заявила:
— Не знаю, как называется, но точно помню, что маленькая. Чем-то напоминает старые машины.
Когда же детективы показали ей фотографии нескольких автомобилей, она без колебаний выбрала «Мини Купер». Более того, сказала, что машина была красного цвета.
Курите устроили основательный допрос. Теперь уже почти никто в следственной бригаде не сомневался, что он убийца. Был расчёт, что под натиском перекрёстных вопросов он где-нибудь да проколется.
Однако Курита в убийстве не сознавался. Вновь и вновь отбивая атаки полицейских, он чуть не плакал, но продолжал упорно отрицать свою вину. И по-прежнему настаивал на своём алиби.
Волей-неволей Кусанаги с коллегами пришлось отправиться в Камаэ проверять алиби. Если Курита действительно останавливал машину на берегу реки, наверняка найдутся очевидцы. А если они найдутся, то придётся начинать расследование с нуля.
— Только зря тратим время, — угрюмо сказал Югэ.