— Действительно, так и есть, — сказал Кусанаги, чуть ли не носом уткнувшись в стекло. — Впервые вижу такое!
— Может быть, видишь и впервые, но тебе хорошо известно одно природное явление, которое происходит по той же причине.
— Неужели? Что это?
— Прежде, — Юкава подошёл к стене и включил свет, — расскажи господину Уэмуре об аварии.
— Авария? — Уэмура в недоумении раскрыл глаза. — Что ещё за авария?
— В тот день на комбинате, находящемся у вас под окнами, произошла небольшая авария, — заговорил Кусанаги. — У них для заморозки продуктов используется жидкий азот, но бак с азотом оказался повреждён. Произошла утечка, и часть пола в цеху мгновенно заледенела.
— Вот вам жертва того происшествия, — Юкава показал разрезанную надвое тапку. — Она мгновенно замёрзла, а затем под воздействием какого-то удара раскололась. После чего растаяла, и вот что получилось в результате.
Взглянув на обрубок тапочки, кажется, даже Уэмура удивился.
— И всё же, — сказал он, — какое отношение авария имеет к вашему эксперименту?
Кусанаги тоже не терпелось это узнать. Он посмотрел на Юкаву.
— После утечки азота на заводе началась паника. Первой мыслью было открыть пошире ворота, чтобы проветрить помещение. Что произошло в результате? Естественно, горячий летний воздух хлынул внутрь. Образовалось два слоя газа с сильно различающейся плотностью: внизу — холодный азот, вверху — горячий воздух. — Юкава показал на ёмкость, наполненную сахарным раствором. — Конечно, между газом и жидкостью есть различия, но в тот момент на комбинате условия были аналогичны тем, что в моём эксперименте.
— Значит, если бы в тот момент прошёл лазерный луч, — оживился Кусанаги, — он бы тоже изогнулся дугой?
— Да, точно так, — кивнул Юкава.
— Тогда получается… Что тогда получается?
— Разве не понятно? При взгляде сквозь здание комбината видишь не то место, которое ожидаешь увидеть, а расположенное значительно ниже. Короче, видна дамба, которой в обычных условиях не видно.
— Возможно ли такое? Нет, в принципе я понял, но… — пробормотал Кусанаги. Головой он понял, но всё ещё не мог вообразить.
— Как я уже сказал, ты хорошо знаешь природное явление, основанное на том же законе, — сказал Юкава, — это мираж.
— Ах да, конечно же! — воскликнул Кусанаги.
Внимательно прислушивавшаяся к разговору Такэда тоже понимающе кивнула.
— Нет. Это был не мираж! — Уэмура резанул ладонью по воздуху. — Вы же видели, госпожа Такэда, в тот момент ворота комбината были закрыты.
— На комбинате мне сообщили, что ворота были открыты на очень короткое время, — сказал Кусанаги.
— Нет, нет! Эй, Тадахиро, расскажи, как всё было! Ты поднялся в воздух. И увидел эту чёртову дамбу!
Однако в ответ на слова отца мальчик только потупил глаза.
— Вовсе я и не поднимался в воздух, — сказал он, чуть не плача. — Меня только всколыхнуло немножко… Это папа приказал мне говорить, что я взлетел…
— Тадахиро! — истерично закричал Уэмура.
В этот момент Юкава подошёл к мальчику и присел перед ним на корточки.
— Рассказывай честно. Каким образом ты увидел дамбу и автомобиль? Ведь правда же ворота комбината были открыты нараспашку и ты видел сквозь них?
Немного подумав, Тадахиро смущённо почесал голову:
— Не знаю. Может быть, и так. Я в тот момент плохо соображал.
— Ну ладно, ничего не поделаешь, — Юкава погладил мальчика по голове.
— У вас нет доказательств, что это был мираж! — закричал Уэмура. — Это всего лишь ваши домыслы!
— Да. Однако нет доказательств и того, что у ребёнка душа вышла из тела.
Уэмура осёкся. Как вдруг заговорила Такэда:
— Господин Уэмура, может, уже хватит? Я ведь знаю…
— Знаете? Что?
— Вы подправили рисунок сына. Когда я увидела фотографию, помещённую в журнале, я обомлела. На рисунке, который первоначально сделал Тадахиро, всё было не так отчётливо. Красная машина действительно была, но без белого верха и без колёс. Вы же сами их и подрисовали!
Очевидно, слова Такэды соответствовали действительности. Доказательством тому было исказившееся лицо Уэмуры.
— Это… Я сделал это только для большей наглядности.
— Что вы говорите! Разве это не мошенничество? И втянули в эту историю ребёнка, — Такэда впилась глазами в Уэмуру.
Видимо, отвечать было нечего — Уэмура прикусил губу. Наконец он решительно схватил сына за руку.