Грегори перехватил мгновенный взгляд, который главный инспектор бросил на Сёренсена. В нем не было ни упрека, ни даже суровости, лишь физически ощутимая тяжесть.
Доктор кашлянул еще раз, затем воцарилась тишина. Скисс поглядывал в темнеющее окно над их головами.
Статистический вес последнего наблюдения на вид незначителен, — продолжал он, все чаще срываясь на фальцет. — Я убедился, однако, что в этих окрестностях бездомные собаки и кошки практически никогда не бродят. Кроме того, одно из этих животных — а именно собаку — обнаружили сдохшим на четвертый день после исчезновения трупа. Приняв это к сведению, я позволил себе в последнем случае, когда вечером появился кот, объявить награду за нахождение останков этой твари. Сегодня утром мне сообщили данные, сделавшие меня беднее на 15 шиллингов. Кот валялся в кустарнике под снегом — его нашли школьники — на расстоянии неполных двухсот шагов от кладбищенского морга.
Скисс не спеша подошел к окну, как бы желая выглянуть во двор, но там уже ничего не было видно, кроме одинокого, тусклого уличного фонаря, раскачивавшегося при порывах ветра.
Он долго молчал, кончиками пальцев поглаживая лацкан своего слишком просторного пиджака.
— Вы закончили, доктор?
На голос Шеппарда Скисс обернулся. Слабая, почти мальчишеская улыбка внезапно преобразила его личико, на котором все черты были непропорциональными: мелкие подушечки щек под серыми глазами, срезанная челюсть, почти без подбородка…
"Ведь он же просто мальчишка, вечный юноша… и такой милый!" — с изумлением подумал Грегори.
— Я хотел бы сказать еще два слова, но потом, в качестве заключения, — произнес Скисс и возвратился на свое место.
Главный снял очки. У него были утомленные глаза.
— Хорошо. Фаркварт, прошу. Вы можете что-то сказать по этому делу?
Фаркварт отозвался с неохотой:
— По правде говоря, немного. Я по старинке размышлял над всей этой "серией", как называет ее доктор Скисс. Думаю, что по крайней мере некоторые слухи должны соответствовать истине. Вопрос, пожалуй, ясен — преступник пытался в Шелтеме или где-то еще похитить труп, но его спугнули.
Ему удалось это сделать только в Трикхилле. Тогда он был еще "новичком", похитил обнаженный труп. Видимо, он не сориентировался, что транспортировка в подобном виде неизбежно создаст значительные трудности, во всяком случае большие, нежели перевозка не так бросающихся в глаза трупов в одежде. Именно поэтому он изменил тактику, позаботившись об одеянии. Кроме того, и выбор трупов не был вначале "оптимальным" — я имею в виду то, что доктор Скисс определил как поиски тела в "хорошем состоянии". В морге в Трикхилле находился еще труп молодого человека, чье тело сохранилось лучше, чем то, которое исчезло. Вот, пожалуй, и все…
— Остается мотивация преступления, — продолжил он минуту спустя. Мне видятся такие варианты: некрофилия, безумие или действие какого-нибудь, скажем так, ученого. Хорошо бы по этому вопросу высказался доктор Сёренсен.
— Я не психолог и не психиатр, — почти презрительно бросил врач. — Некрофилию, во всяком случае, можно исключить. Ею страдают исключительно личности с тяжелой формой дефективности, дебилы, кретины, наверняка неспособные планировать какую-либо сложную акцию. Это не подлежит сомнению. Далее, по моему мнению, следует исключить сумасшествие. Тут ничего случайного, слишком большая скрупулезность, никаких "проколов" — такой логики в действиях сумасшедшие вообще не обнаруживают.
— Паранойя? — вполголоса предположил Грегори.
Врач недовольно поглядел на него. С минуту он, казалось, с сомнениями дегустировал это слово на кончике языка, потом скривил свои тонкие лягушачьи губы.
— Нет. То есть я так не думаю, — сгладил он категоричность своего возражения. — Безумие, простите, это не мешок, в который можно сваливать все людские поступки с непонятными для нас мотивами. У безумия имеется своя структура, своя логика поведения. Если уж на то пошло, нельзя исключить возможности, что какой-то тяжелый психопат, да, психопат, именно психопат мог бы оказаться виновником. Это единственная возможность…
— Психопат со склонностями к математике, — заметил, словно бы неохотно, Скисс.
— Как вы это понимаете? — Сёренсен заглядывал в лицо Скиссу с глуповато-насмешливой улыбкой, в которой было нечто оскорбительное. Он не успел закончить.
— Ну, психопат, который прикинул, как будет забавно, если производное от расстояния и времени между очередными случаями, помноженное на разницу температур, окажется некоторой постоянной, константой.