— Дорогая леди Ариана, сколько дней проспал мой друг? Не рассчитали дозу? Или наоборот, он проснулся слишком рано?
Равнодушие Арианы испарилось, зато лицо окаменело, словно она мгновенно превратилась в живую мраморную скульптуру.
— Не трудитесь, янки, все равно вы ничего не докажете.
— Приятно, что меня понимают с первого слова, а не пытаются разыгрывать святую невинность, как ваш отец. Да, доказать трудно, только и не нужно. Я не официальный дознаватель, позже приедет полиция, ей и доказывать. А я просто поделюсь с констеблем своими наблюдениями. Итак, Дэвид спал, убаюканный мощной дозой снотворного. Думаю, он спал сутки, хотя все могло быть сделано и за одну ночь. Это несущественно. Главное, чтобы он не слышал и не догадывался, что делал в это время его драгоценный патрон мессир Салливан.
— Можете болтать сколько вам угодно, я не желаю больше слушать.
— Не слушайте, можете даже уйти, ведь я рассказываю все только Дэвиду, а вы здесь вместо греческого хора для комментариев событий. Я и без вас знаю и сюжет, и фабулу всей этой истории. Но вы не уйдете. У вас не тот характер. Скажите, Ариана, а вы любите, чтобы вас приковывали наручниками в постели?
Расселл вскочил на ноги, а леди Ариана еще сильнее побледнела. Дэвид с испугом покосился на друга — не зашел ли тот слишком далеко, — но Майкл безмятежно улыбался.
Вдруг в наступившей напряженной тишине раздался звонкий переливчатый смех. Смеялась леди Грейс. Искренне, почти до слез, и очень заразительно, как китайский хохотунчик. Через несколько секунд к ней присоединился Майкл, потом Дэвид и последней — сама Ариана. Лишь лорд Расселл стоял молча, по скулам перекатывались желваки. Впрочем, смех прекратился так же внезапно, как вспыхнул.
— Рад, что вы не потеряли чувства юмора, оно вам еще понадобится. А мне не давали покоя эти самые картены Нострадамуса. Значит, повторим домашнее задание еще раз. Мессир Салливан звонит своему безвременно ушедшему другу и назначает свидание, для того, чтобы поглазеть на средневековые записки еще одного сумасшедшего по имени Нострадамус. Так, Дэви?
— Что ты говоришь! Катрены Нострадамуса — бесценное сокровище! Это открытие, переворот в исторической и многих других науках. Сумасшедший… Как у тебя язык повернулся?
— Извини, старина. Но ты произнес ключевое слово — бесценные. У них что, даже нет цены?
— Ну что ты, это просто выражение такое ходовое. А цена есть и, думаю, немалая, Если их выставить на продажу, найдется немало желающих купить за большие деньги.
— Спасибо, Дэви. Я вот часто в своих рассуждениях обращался к этим катренам — есть они или их нет вообще? Иногда склонялся к одному ответу, потом к другому, пока… А что может быть в этих катренах, почему они такие ценные, что полмира за ними охотится?
— Считается, что в них Нострадамус предсказал точные даты некоторых событий. В других своих записках он выражается туманно, порой противоречиво, а здесь — точные даты и координаты. Представляешь, узнать такое! Это же…
— Понял. Вот сидим мы здесь, разговариваем, а в катренах уже об этом написано.
— Ну что ты, Майк, разве стал бы Нострадамус писать о таком мелком событии?
— Не спеши, Дэви, кто знает… Но вернемся к нашим баранам, то есть к почтенному семейству лорда Расселла. Насколько я понял, мессир сказал, что лорд недавно купил эти самые катрены, не так ли?
— Да, я купил эти документы, но не знал, подлинные они или нет…
— Значит, купил. Хорошо. И сколько же вы за них заплатили, мистер?
— Это вас не касается. Вы же сами сказали, что документы бесценные.
— Правильно, но, как выяснилось, цена все-таки есть. Меня сейчас занимает не вопрос их истинной цены, а сколько вы за них заплатили. Неужели украли?
Лорд опять сверкнул глазами.
— Двенадцать тысяч фунтов. Вас устраивает?
— Вполне. Но вот что занятно. Посмотрите, вот копии счетов из вашего банка. Не спрашивайте, откуда я их взял! Где здесь числится такая сумма? У вас вообще почти ничего нет, не только двенадцати тысяч фунтов. Где вы купили катрены? Не хотите отвечать — не надо. Это тоже несущественно, так как они были у вас всегда! Они хранились в этом замке сотни лет в целости и сохранности, ждали своего исследователя, пока не попали к вам в руки. Они ваши, насколько интеллектуальная собственность может принадлежать другому. Но и другой факт не стоит игнорировать — вы практически нищий. Хотя периодически на ваших счетах возникали крупные суммы, но… куда-то исчезали.
Вот вы и стали устраивать в своем доме экскурсии для любителей привидений и прочей нечисти, а ваша дочь и леди Грейс вам охотно помогали. Ариана — из-за денег, так как другого способа их зарабатывать у вас не было, а леди Грейс — из любви к искусству. Согласитесь, что стриптиз для избранной публики в старинном замке — это вовсе не то же, что где-нибудь в ночном клубе.