— Да ну! — изумился кто-то — а вы шутник, капитан! Честь имею! Стиг Кронне, капрал в отставке. Второй штурмовой. Вспомогательный орднансный. Стояли на Ангельском равелине. А как по нам залповой ударили, так я остался один!
— Что один оборонял весь равелин? — с недоверчивой насмешкой бросили ему — вот не надо тут говорить!
— Да вы что! — с гордостью в голосе и смехом возмутился бывший капрал, он уже изрядно выпил — куда я один-то на всю куртину! Все убежали и я следом! А потом и второй, и первый, и третий вспомогательные, всех расформировали и со службы вытурили!
— А я генерала Гандо отравил и у него прямо на лошади понос случился! — мстительно заявил, отплатил за все сегодняшние обиды, детектив.
Все засмеялись, чуть не попадали со стульев от веселья, приветственно застучали кружками и выпили, выпил со всеми и Вертура. Ему подвинули какой-то хлипкий табурет и разлили по кружкам его кувшин.
Ярким белым огнем в красном абажуре била в глаза электрическая люстра. За окном роскошной, отделанной по самому последнему слову столичной моды кухни, стояла глубокая ночь. Облокотившись о стол, Мариса грустила в одиночестве, покачивала в руке недопитый фужер, думала свои угрюмые тяжелые мысли. За высоким, почти во всю стену стеклом темнели крыши домов, что громоздились вверх по склону горы к западу от проспекта Рыцарей. Тусклыми отсветами керосиновых ламп и свечей желтели окна. Отсюда, с седьмого, последнего этажа, днем просматривались река, плац, здание полицейской комендатуры и залив. Но сейчас было уже совсем темно и ничего не видно, и только проблесковый маяк на самой высокой башне крепости Гамотти, что прикрывала северную Гирту с моря, белыми вспышками мерцал на обратной стороне вершины горы, на короткие доли секунды, выхватывая из мрака черные силуэты башен, скал и стен.
Мариса курила трубку, одним пальцем, вяло, толкала по столу бутылку. Ей было одиноко и обидно, что все вышло именно так, как она и предполагала — самым наихудшим образом, как всегда и бывает в жизни.
Вошла Ева. Почти полная противоположность Марисы: среднего роста, полная, улыбчивая, с крепкими плечами и большими жилистыми ладонями женщина лет тридцати, в длиннополой белой рубахе, длинной льняной юбке и теплой лиловой жилетке со шнуровкой на груди, с холодными и веселыми, бирюзового цвета глазами и толстым хвостом прямых светлых волос. Подсела на табурет рядом с Марисой.
— Пьешь? — спросила она строго, резким движением отбирая у нее бутылку.
Мариса молча кивнула.
— Вертуру видела?
— Видела — пожаловалась она зло — дурак, размазня, ничтожество, еще и напился.
— Подсыпь ему яду — передернула плечами, посоветовала Ева — хочешь я дам тебе?
— Да! — резко бросила Мариса.
— Что, совсем не принц?
— Ни на миллиметр.
— Смирись.
— Еще чего.
Она потянулась за фужером, но Ева отодвинула его.
— Дважды смирись. Трижды. Все, иди спать. Нечего тут сидеть.
— Ага — печально ответила Мариса и потянулась уже к бутылке, но Ева схватила ее, и ловко отставила на соседней стол, к кухонной плите.
— Иди в комнату — приказала она сестре.
Мариса встала с табурета и, придерживаясь рукой за притолоку двери, чтобы не оступиться, вышла из кухни. Ева выключила свет. В коридоре Мариса с грохотом запнулась о кошку, что улеглась на сапоги.
Глава 3. Демоны Гирты. Вторник
— Ну и кто сюда этот утюг закатил? — заломив свою шапочку на лоб, озадаченно чесал затылок кучер.
Массивный, и железный, но при этом не лишенный определенных элегантности и стиля ипсомобиль раскрашенный в синие с золотом гербовые цвета, с красной, черной и золотой, изломанными в виде молний, полосами через капот, был припаркован в каретном ряду так, что занимал место для двух экипажей и не давал еще одному выехать.
— Сейчас подвинем! — к месту происшествия уже шагал капрал Гицци с командой полицейских. Вертура стоял у ворот, курил, моргал спросонья, без особого интереса наблюдал как восьмеро постовых, подхватив под борта, толкают экипаж, безрезультатно пытаются выпихнуть его из ряда для карет. Ипсомобиль же, даром, что парил над землей, не касаясь травы, и раскачивался под напором налегающих на него полицейских, каждый раз, как только они сдвигали его в сторону, неминуемо возвращался на свое место.
— Этот не как все — сдался капрал и отер грязные руки о штаны ниже колен — найдите кучера, скажите отъехать.
— Отдыхай, водитель кобылы! — весело бросил извозчику, который не мог проехать, какой-то полицейский и вся команда также браво, как и пришла, с гордым осознанием невыполненного служебного долга зашагала обратно к комендатуре.