– Смотри не промокни, – засмеялся Добродеев.
– Нет, я по-быстрому.
Плотников ушел.
– А ведь у меня в холодильнике есть мороженое, – вдруг вспомнила Валентина. – Хотите?
– Хотим, – ответил Виталик.
Ольга сделала страшные глаза.
– Как тебе не стыдно? И так без приглашения пришли.
– Да ладно, – улыбнулась Валентина. – Федя, сделай милость, достань из морозилки брикеты.
– Будет исполнено, – шутливо произнес Добродеев и вдруг, пошатнувшись, схватился за столешницу.
– Что с тобой? – с тревогой спросила Валентина.
– Н-ничего, – выдавил Добродеев, улыбаясь через силу. – Почему-то голова закружилась. Наверное, от обжорства – печенья переел.
– Ты сядь, я сама схожу, – проговорила Валентина.
– Да… хорошо… – Голос Федора звучал все слабее, а сам он внезапно сделался бледным как мел.
Виталик перестал пить чай и пристально смотрел на Добродеева, медленно оседающего на скамейку.
– Что вы смотрите? – истерически выкрикнула Валентина, – Ему же плохо! Не видите? Сделайте что-нибудь! Это, наверное, сердце.
– Это не сердце. – Виталик встал и, крепко обхватив теряющего сознание Добродеева, усадил его на лавочку. – Оль, посчитай ему пульс.
– Очень слабый, – сказала Ольга, держа Федора за запястье.
– Срочно вызывайте «Скорую», – велел Виталик Валентине.
Та кивнула и взялась за телефон.
– Едет, – тихо проговорила она через минуту. В глазах у нее была боль. – Вы оказались правы. Павел действительно хотел убить Федора. Мы вовремя приехали.
– Павел! – спохватился Виталик. – А где он? Где ваш муж?
– Черт! – Ольга подбежала к окну. – Во дворе его нет! Он смылся!
Валентина, не слушая их, склонилась над Добродеевым.
– Федя! Феденька! Очнись! Пожалуйста, услышь меня.
Добродеев не отзывался. Глаза его были плотно закрыты, лицо синело на глазах.
– Боже! Он умирает! – вскрикнула Валентина и громко зарыдала.
В это время раздался звонок.
– Это «Скорая»! – Виталик вскочил. – Я открою.
Он кинулся на улицу. За калиткой действительно стояла машина «Скорой помощи».
– Где больной? – спросил молодой врач с темной бородкой.
– В доме. Идите за мной. – Виталик провел бригаду в комнату, где лежал Добродеев.
Бородатый наклонился над ним, послушал стетоскопом сердце и скомандовал девушке-фельдшеру:
– Даша, срочно димедрол внутримышечно.
В руке у девушки мелькнул шприц.
– Теперь ему должно полегчать, – сказал бородатый. – Но мы его забираем в больницу.
– Я поеду с вами, – встрепенулась Валентина.
– Хорошо, только скорее.
Шофер принес носилки, и Добродеева погрузили а машину. Заплаканная Валентина села рядом. Двери захлопнулись, и «Скорая» умчалась, оглашая поселок воем сирены. Ольга и Виталик остались стоять во дворе под дождем.
– Вовремя мы успели, – проговорила Ольга.
– Да, вовремя. Не то была бы Федору крышка. Плохо только, что Плотников успел улизнуть. Думаю, он не вернется домой, смоется куда-нибудь, и пиши пропало.
– А вот и нет! – раздался от калитки голос Кирилла.
Он входил на участок, держа за шиворот Плотникова и толкая его перед собой. За ними шла Анжела.
– О, Кир! Как вы вовремя, – обрадовался Виталик. – Как вам удалось его перехватить?
– Очень просто. Мы уже подъезжали к поселку, как вдруг видим, этот красавчик собирается садиться в такси. Ну, я его и принял. Понял, что неспроста он линяет. Небось сделал свое злое дело. Так и есть?
– Именно так, – подтвердил Виталик.
– Где ваш Добродеев?
– В больнице вместе с Валентиной.
При этих словах лицо Плотникова перекосила гримаса.
– Вот тварь. – Он грязно выругался. Затем со злостью поглядел на ребят. – А вы… чтоб вам лопнуть! И девчонке вашей, которая нос сует куда не надо. Если бы не она… – Он безнадежно махнул рукой.
– Это ты о Маришке? – Кирилл грозно навис над Плотниковым. – Я б на твоем месте молчал.
– А ты мне не тыкай, – пробормотал Плотников, но было видно, что он сдрейфил.
– Что за компонент был в жидкости от комаров и в краске? – спросил Виталик.
– Один и тот же. Вы все равно не знаете этого названия. Я специально изучал. – Плотников ухмыльнулся.
– Оль, вызывай полицию, – сказал Виталик. – Пусть разбираются с ним. Надеюсь, Валентина больше не станет молчать.
– Дура! – рявкнул Плотников. – Из-за нее все! Она ведь замуж за меня вышла, а продолжала любить Федьку. Достала меня, чтобы он всегда был рядом. Навязала его ко мне в институт, потом в фирму. От него одни проблемы, он и бизнес – вещи несовместимые. Но не это главное. – Он вдруг поник, в глазах потух злой огонь. – Главное, я видел, как она мучается со мной. Старается быть хорошей, а во взгляде тоска. Федька заходил – и она оживала. Расцветала на глазах. Выбесил он меня. Жаль, что я не успел довести до конца задуманное. Жаль.