В самом деле, возьмем, например, детективные истории Конан Дойла — каков их "фон"? Светлый, спокойный, уравновешенных тонов. Конечно, в них немало всякой жути, но она боится света и прячется по разным темным углам. Характерно, что зло у Конан Дойла зачастую имеет более или менее экзотическое происхождение: виновниками преступления могут оказаться какие-то таинственные китайцы или малайцы, или же это англичане, вставшие на путь неправедный где-нибудь далеко за океаном, например в "каторжной" Австралии или Соединенных Штатах. И кто бы ни был преступник, его рано или поздно настигает карающая рука Правосудия (именно так, с большой буквы). Блистательный аналитик Шерлок Холмс нужен, собственно, лишь затем, чтобы рука эта настигала того, кого надо, и ненароком не покарала невиновного.
Пожалуй, есть в этих историях некоторый привкус снобизма. Он ощущается и в фигуре самого Холмса — человека великодушного, деятельного альтруиста, но при всем том прикасающегося к человеческим судьбам как бы в перчатках. Не забудем, однако, что перед нами — "игра". Где белые играют против черных и непременно выигрывают. Главное — что здесь белые и черные и нет никаких полутонов, никаких "промежуточных" цветов. Так, естественно, удобнее "играть", но, с другой стороны, таковы моральные представления той эпохи: добродетель — бела, порок — черен, и ничего "среднего" между ними быть не может.
Конечно, такие "условия игры" устаревали уже в 20-е годы. Мир быстро менялся: благодушие и стабильность, хотя бы относительные, остались в прошлом — их перечеркнула первая мировая война. Новые реальности рано или поздно должны были как-то отразиться и на детективе.
Когда в конце тех же 20-х в американском журнале "Черная маска" стали появляться детективные повести и рассказы, очень не похожие на традиционные, европейские ценители (те, кто вообще их заметил) склонны были видеть в них что-то вроде "незаконных комет" чисто местного, американского значения. Сегодня ясно, что молодые авторы Дешил Хеммет и Реймонд Чендлер (произведения которых стали известны нашему читателю только теперь, то есть буквально в последние два-три года[2]) совершили в своем жанре настоящую "революцию" с далеко идущими последствиями.
Изображаемый ими мир — совсем иной, нежели тот, к какому успели привыкнуть любители детективного жанра. Здесь отсутствует "фоновое” чувство довольства и покоя в разумно устроенном обществе, справедливость попирается на каждом шагу, а возможности правосудия (с маленькой буквы) весьма ограниченны. Впрочем, лучше предоставить слово самому Реймонду Чендлеру.
Мы живем в мире, пишет он, "где гангстеры могут править людьми и правят едва ли не целыми городами, где гостиницы. многоэтажные дома и известные рестораны принадлежат людям, обогатившимся на публичных заведениях, где кинозвезда может быть наводчицей воровской шайки, а симпатичный сосед по площадке оказаться заправилой подпольной лотереи; в мире, где судья, у которого, несмотря на сухой закон, погреб набит спиртным, может посадить в тюрьму человека, у которого в кармане пол-литра, где мэр города посмотрит сквозь пальцы на убийство, если оно помогает нажиться, где ни один человек не может спокойно появиться вечером на улице, потому что мы много говорим о законе и порядке, но отнюдь не стараемся их соблюдать; в мире, где вы можете оказаться свидетелем грабежа среди бела дня, но не побежите в полицию сообщить приметы грабителя, а, наоборот, поспешите затеряться в толпе; ведь у грабителя могут быть дружки, которые достанут вас из-под земли, или полиции придутся не по вкусу ваши показания, и в любом случае крючкотвор-защитник сможет поносить и порочить вас на глазах у публики, перед отборными олухами присяжными, а судья, представитель государства, если и будет их одергивать, то не слишком строго".
Сгущено? Это как сказать. Если смотреть на мир из полицейского участка (а Чендлер некоторое время сам служил в полиции), картина едва ли покажется иной, вся грязь, вся мерзость, какая есть в обществе (а сколько ее в "наш жестокий век"!), отсюда видна лучше, чем откуда бы то ни было. Так что "чернуха" в вышеприведенном тексте вполне реальная Кстати, детектив нового типа, в соответствии с тем, какое место занимает в нем зло, стали называть "черным", а также "крутым" (hard-boiled).
2
Исключение составляет роман Хеммета "Стеклянный ключ", вышедший на русском языке лет двадцать назад. (Прим. автора.)