– Ладно, орк, – Аллодон поднимает ладонь, обтянутую темно-багровой кожей, – я отлучился по необходимости, так что уймись. Давай закончим это грязное дело. Постой у двери на карауле, пока я обыщу квартиру.
Дрорег хмыкает и отходит к дверному глазку. Через пять минут эльф чуть ли не выпрыгивает из кухни, тонкие руки победно вздымают пакетик с сиреневым порошком.
– Обыск удался! – объявляет Аллодон. – Идем напарник, сегодня ты участвовал в ловле крупной рыбы.
Орк и эльф покидают квартиру, этаж, лестницу. Пока они идут, Аллодон по амулету связи объявляет в розыск Жамамбу. А взгляд орка все никак не может оторваться от дорогого плаща эльфа, выделанного из кожи черного единорога. От темно-багровых перчаток на тонких руках.
«Давай закончим это грязное дело». Почему дело огра грязное?
Улица окутывает детективов знакомым запахом помоев и разрухи.
– Ну что, напарник, отвезем улику в участок и отмечать? – говорит Аллодон. Дрорег кивает и спрашивает:
– Где нашел наркотик?
– Под раковиной, – говорит Аллодон, – этот тупой огр положил пакет прямо на колено сифона.
Орк снова кивает: и вправду, тупой огр.
– Красный бизон? – вдруг говорит Дрорег, указывая на перчатки эльфа, – стоит поди, как половина нашего участка.
Орк протягивает руку, словно хочет пощупать кожу перчаток. Резко Дрорег хватает Аллодона за плащ и отрывает от него карман.
– Орочье отродье, с ума сошел? – вопит Аллодон. Эльф с ужасом смотрит на рваные нитки посреди гладкого, словно черное зеркало, кожаного полотна. – Ты в жизни не расплатишься со мной за этот плащ!
– Конечно, я ведь не грязный коп, – говорит Дрорег, вынимая из оторванного кармана приемник магографа. – Я прятался под раковиной, пока Жамамба был дома. И что-то не увидел, что этот огр тупой. Или преступник.
Пунцовая краска растекается по бледным щекам эльфа.
– Никто не поверит орочьему отр…
– Извини, Аллодон, – прерывает его Дрорег, – я все-таки забил память приемника всякой чушью. Там треснутым тротуаром, побитыми гномами, грязной кухней огра. И протекшим сифоном под одной раковиной.
Эльф отшатывается. Дрорег крепко сжимает приемник магографа и шагает к машине.
Из оторванного кожаного кармана Дрорег вытряхивает ключи от машины. За спиной орка надрывно смеются, Дрорег оборачивается. Дуло пистолета смотрит ему в клыки.
– Глупое орочье отродье, – говорит Аллодон, улыбаясь. – Зачем ты подбросил нефилимку огру?
Дрорег молчит. Черное дуло качается от левых клыков орка к правым. Царапины от орочьих ногтей блестят на рукоятке пистолета.
– Это не твой пистолет, – произносит Дрорег.
– Зачем напал на меня, когда я раскрыл твой саботаж? – смеется эльф. – Мне пришлось вырвать ствол из твоих вонючих лап. Мне пришлось застрелить орочье отродье в порядке самообороны.
Орк не отводит взгляда от дула.
– Чушь, – говорит Дрорег. – Никто не поверит.
– Правда? – говорит Аллодон, – а кто наследил под раковиной огра? Сколько отпечатков ты оставил?
Дрорег крепко сжимает магограф в кулаке. Орк говорит:
– Хорн тебя прикроет, так? Вы ведь вместе крышуете наркоторговцев?
Эльф молчит. Дрорег бросает взгляд на третье окно третьего этажа дома на границе с Орочьей улицей.
– А тех, кто пытается бросить барыжить, вы сажаете за решетку, – говорит Дрорег. – Ты с капитаном продаешь смерть, чтобы курить бруксовские сигары и наряжаться в дорогое шмотье.
– Заткнись, отродье! – кричит эльф и ствол в темно-багровых руках трясется. – Я был честным федеральным агентом и что получил в благодарность? Меня разжаловали и отправили гнить сюда бок о бок с вонючим орочьим отродьем!
Дрорег гладит лазурит на кольце. Снимок эльфа с пистолетом на фоне бараков Орочьей улицы сохраняется в магографе. Теперь главное – сохранить приемник. Теперь главное – выжить.
– Хоть я и орочье отродье, – говорит Дрорег, – зато честный коп.
Щелк – эльф снимает предохранитель с пистолета. Дрорег прыгает вперед. Прыгает на страшное черное дуло.
Одинокий выстрел разрывает ночную тишину проклятых Безбожьем улиц. Затем тихо. Очень тихо. Будто застрелили целый мир.
Дрорег открывает глаза. В боку остро режет, кровь стекает с пальто на перчатки Аллодона. Багровая орочья кровь стекает на багровые эльфийские руки.
Орк лежит на эльфе. Шея Аллодона сломана, раскосые васильковые глаза смотрят на луну. Смотрят на звезды.
Сирены полицейских машин воют со стороны ярких небоскребов. Едут копы. Честные или грязные. Может, те и другие.