Днем Сара звонила Дрорегу и предложила сегодня поужинать вместе.
— Извини, у меня дело на 14-й улице, — ответил орк.
— На 14-й? — сухо переспросила пока еще миссис Гоффр. — Что же, без справки от венеролога на ужины со мной не приходи.
Звонок резко оборвался. А Дрорегу стало грустно, почему–то захотелось выпить пива Жамамбы. Но вместо этого орк взял шляпу и двинулся в ночной город.
Железный стук сапог Дрорега перекрывает цокот каблуков легких девушек. «Феи» почему-то шарахаются от орка. Не зазывают как обычно клиентов, не кличут милым или красавчиком.
На фонарных столбах вдоль дороги висят рекламные листовки с масками для Кутежа бадзул — ежегодного праздника нечести. Ряженые в виниловые маски модели смотрятся точь-в-точь как оскалившиеся демоны в лохмотьях. Как человекоподобные кровопийцы. Видны даже фиолетовые кровеносные сосуды. Скоро весь город будет так наряжаться и бегать по ночным улицам, напиваясь как свиньи.
Увидев Дрорега, парочка дриад в зеленых мини-юбках испуганно покрывается древесной коркой. Молодые тонкие деревца словно вырастают посреди тротуара. Орк осторожно обходит трясущиеся стволы и почти натыкается на толстую троллиху.
Дрорег задирает голову, чтобы увидеть клыкастую ухмылку «феи». Троллиха манит Дрорега огромной лапищей, поигрывает пальцами с длинными желтыми когтями, которые запросто проткнут капот автомобиля.
— Малыш, развлечь тебя? — гудит необъятная «фея».
Дрорег бросает взгляд на застывших дриад. Листва на тонких ветвях до сих пор трясется и шелестит.
— А поджилки выдержат? — говорит орк. Троллиха ржет, затем поворачивается задом. Огромным как алчность Безбожья. Зеленые телеса в целлюлите и бородавках едва прикрывает узкий пояс-юбка.
— Мои поджилки толще твоей шеи, малыш, — урчит троллиха. Ее зад придвигается ближе, орк невольно отступает на шаг. Маленькие желтые глаза «феи» смеются.
Гневный крик перекрывает цокот шпилек вокруг:
— Мишель, быстро отойди от него!
К ним ползет четырехрукая нага, выше торса — худая девушка в синтепоновой курточке, ниже — здоровенный змеиный хвост. Хвост шуршит чешуйками по тротуару, по плечам бьют тугие косы, заплетенные из смольных волос.
— Ослепла, Мишель?! — кричит нага. — Это же орк! А ты, зубастый, шагай отсюда.
Нага втискивается между Дрорегом и задом троллихи. Орк хмыкает, троллиха недовольно разворачивается лицом.
— Канья, да уймись, — отмахивается троллиха. — Симона говорила же, что тот маньячило тщедушный, мелкий, с каменной ладошкой на шее. А мой малыш в железных сапожках, и смотри, какой крепенький, здоровенький.
Как бы в подтверждение Дрорег во все клыки оскаливается прямо в широкие напуганные глаза наги. Хвост девушки вздрагивает. А троллиха умильно говорит:
— Так бы и слопала этот клыкастый огурчик.
Дрорег говорит:
— Чем вас так напугал орк с каменной ладошкой?
— Будто не знаешь, — шипит нага и поворачивается к троллихе. — Мишель, все орки повязаны. Готова поспорить, этот в сапогах уже завтра будет хвастаться тому маньяку, как засаживал тебе.
— Маньяку? — переспрашивает Дрорег.
— Убивает наших девочек, — грустно говорит Мишель.
— С чего вы взяли, что это орк?
— А кто ж еще? Рядом с тем местом, где потом находили мертвых девочек, подруги замечали этого крадущегося дохляка. Ух, попадись мне, гадина!
Огромные ладони троллихи сжимаются в кулаки, пальцы громко хрустят. Шею быка, наверное, ломали бы с меньшим треском.
Дрорег вспоминает о Фистфуте и его кукле. Орк говорит троллихе:
— Мне от тебя кое-что нужно. Дам двадцать аконитов.
— Маловато, малыш, — тянет Мишель. — Но так и быть. Пошли по–быстрому за тем домом.
Нага упирает все четыре руки в бока и говорит:
— Никуда ты с ним не пойдешь.
— Мы можем и здесь, — пожимает плечами орк. Нага вылупляет глаза, офигевая.
— А малыш-то мой без комплексов, — улыбается Мишель.
Дрорег достает из кармана пальто две фиолетовые банкноты по десять аконитов.
— На прошлой неделе на 14–улице стоял человек, невысокий, в очках. Предлагал услуги персомузы….
— Погоди-ка, малыш, — говорит троллиха. — Так ты мне глазки все это время строил, чтобы тупо порасспрашивать? Ты издеваешься, сыщик драный?
Виновато поджав губы, Орк кивает. Мишель резко разворачивается и шагает прочь вдоль дороги. Каблуки троллихи громыхают по асфальту не хуже сапог Дрорега. Нага криво ухмыляется, нежные белые руки ее резко выдергивают у орка банкноты.
— Последний раз тип с куклой стоял здесь три дня назад, — говорит девушка-змея. — А до этого часто приходил. Стоял неприкаянным и жалко, как овца, блеял клиентам про куклу. Но кто захочет взять в постель бревно из холодной глины, когда вокруг столько живых горячих секс-игрушек.