— Обыщи его! — приказал Боксер.
Интеллигентный полицейский принялся водить своими тонкими ладонями по спине и джинсам Аулиса. Прикосновения его были нежными, но Аулис корчился от щекотки. Стюардесса, негромко повизгивая и царапая лицо, ходила между пилотской кабиной и лежащим на полу командиром.
— Опио!! — взывала она. — Опио!! Где ты? Где ты, господи? Это конец! Это апокалипсис…
— Ты где таких слов нахватала, дура?! — прорычал Боксер и толкнул ногой неподвижно лежащего командира. — Лучше перевяжи его! И проверь сортир.
— Я туда сразу заглянул на всякий случай, — сказал интеллигентный полицейский.
— Черт!! А кто в таком случае управляет самолетом?!
— Опио! Его выкинули наружу!! — снова взвыла Стюардесса, заламывая худосочные руки над головой. — Это теракт! Это заговор против моего милого, дорогого Опио!
Боксер тяжело вздохнул и двинул тыльной стороной ладони Аулиса по затылку. Голова молодого человека ударилась о перегородку.
— Эй! — крикнул Аулис. — Полегче! Я здесь ни при чем!
— Наручники на него!! — приказал Боксер. — И прекратите кричать! Говорю только я!
Интеллигент, несмотря на свою кажущуюся тщедушность, с натренированной изощренностью вывернул Аулису руки и ловко защелкнул на них браслеты. Боксер поднял с пола бутылку минералки, откупорил ее и вылил воду себе на голову.
— Он умер… — прошептала Стюардесса. Она сидела на корточках перед телом командира и смотрела на его перекошенное, залитое кровью лицо, словно на разинутую крокодилью пасть. — От потери крови…
— Ты глупая мартышка! — крикнул Боксер, отталкивая Стюардессу, и прижал толстый палец к сонной артерии командира. — Гм… черт подери! Похоже, что он в самом деле отдал концы… — Выпрямился, кинул свирепый взгляд на пилотскую кабину, на пустые сиденья. — Не могу понять, кто будет управлять самолетом?
— Опио… Бедный мой Опио… Кругом одни предатели… — всхлипывала Стюардесса, щипая себя за щеки. Ее качало. Несколько раз она заваливалась, как вешалка, на зеркало и оставляла на нем мокрые отпечатки.
— Туда этого гражданина России! — распорядился Боксер, кивая на Аулиса. — Сейчас я через глотку его печень буду выдергивать!
— Лучше доверь эту процедуру мне, — попросил Интеллигент.
Аулис промолчал. Эти типы не были в состоянии нормально воспринимать его слова. Интеллигент повел его по проходу в хвост самолета. Его тонкие и с виду слабые руки находили какие-то хитрые точки на спине Аулиса, отчего каждый толчок вызывал острейшую боль. Аулис извивался, вскрикивал, но Интеллигент снова и снова вонзал свои пальцы в его тело… Аулису казалось, что содержимое его черепной коробки превратилось в кашу. Все мысли смешались. Он не мог понять, что случилось и ради чего это все случилось. Второго пилота по имени Опио, мужа Стюардессы, кто-то вышвырнул наружу. А командир, похожий на Пеле, отдал концы от страшной пробоины в голове. Сейчас самолет парил сам по себе, как спущенная с горы старая автомобильная покрышка. Куда он летел? Как долго он сможет лететь без управления?
Интеллигент толкнул Аулиса на кресло рядом с горой пластиковых тарелок. По проходу промчалась Стюардесса, заглянула в уборную и снова завыла:
— Опии-о-о-о…
С заднего кресла в затылок Аулису задышал блондин, прикованный наручником к подлокотнику.
— Слышь, парень, — прошептал он. — А тебя за что?
— Сам не пойму, — ответил Аулис. Особой охоты разговаривать с плененным соотечественником у него не было.
— Чего они все всполошились? Что там стряслось?
Аулис не успел ответить, как в проходе показался Боксер.
— О-о-о! Куча слоновьего дерьма! — рычал Боксер. Он двигал впереди себя воздух с запахом крови. В руке держал радиостанцию, тряс ее, прикладывал к уху, снова тряс.
— Опио нигде нет!! — истерично крикнула Стюардесса. — Вы это понимаете или нет?! Нигде!! Как я буду без него?!
— Запрессуй клюв! — огрызнулся Боксер. — Я знаю. Это террористический акт. Будем проводить операцию «Перехват».
— Лучше операцию «Быстрые руки», — возразил Интеллигент, поправляя очки. — Она более мобильная. Сейчас я начну допрос главного подозреваемого. Под протокол. С соблюдением всех формальностей…
Аулис, вытаращив глаза, смотрел на Интеллигента. Какой протокол? Какие формальности?
— Вы понимаете, — проговорил он, часто дыша от волнения, — что самолетом никто не управляет? Никто! Протокол подождет, а вот самолет ждать не будет…