Спешно позвонили в справочное и выяснили, что телефонный номер принадлежал известной художнице Лотте Эскильдсен.
Лунд медленно опустил трубку на рычаг:
— Интересно! Меня нисколько не удивит, если обнаружится, что эта молодая дама имеет какое-то отношение к золотому браслету. И если нам повезет и окажется, что она знает владельца усадьбы Петерсена и его гостей, может статься, мы на правильном пути.
Они положили браслет перед собой на стол, зажгли трубки и принялись сопоставлять некоторые факты.
Лесничий был знаком с художницей. Лесничий знал адвоката, и теперь возникал вопрос, не знал ли адвокат художницу.
Позвонили в контору адвоката, установили, что знал. Молодая конторщица, которая очень хотела угодить полиции, рассказала, что часто заказывала цветы для художницы. «В конторе болтают, — добавила она, — раз его нигде не найдут, должно быть, он у нее в доме».
Спросили, не знает ли она что-нибудь о золотом браслете. Девушка немного помялась, потом позвала коллегу, и тот с уверенностью заявил, что видел необычный браслет на столе адвоката на прошлой неделе после его возвращения из Швеции.
Теперь все внимание полиции было направлено на загородный дом Лотты. Пытались добраться до него на машинах с севера. Пытались добраться до него на машинах с юга. Пробовали послать лыжный патруль, но из-за ужасной метели все попытки были напрасны. Однако Метеорологический институт сообщил, что метель ослабевает, и, значит, к вечеру можно будет осилить дорогу; снегоочистительные машины и тракторы были приведены в боевую готовность, чтобы тронуться в путь, как только утихнет вьюга.
Но на этом Берг не закончил свою деятельность. Он поручил своим сотрудникам исследовать связи адвоката, и в своем усердии зашел так далеко, что заодно изучил подноготную всех прочих гостей Петерсена. Если он рассчитывал обнаружить признаки взяток в делах адвоката, его ждало разочарование, зато он обнаружил другие немаловажные детали.
Оказалось, что адвокат и мистический сиамец были наследниками убитого. Молодой инженер и его жена были по уши в долгу у Петерсена, а лесничий двадцать лет тому назад взял фамилию матери, потому что его отец, разоренный Петерсеном, покончил самоубийством.
Это было уже чересчур. Берг бы прекрасно обошелся и одним мотивом, Он взмок от старания, но каждый раз, когда он был готов сказать: «Вот убийца», входил Лунд с новым, не менее убедительным мотивом, который свидетельствовал против кого-нибудь еще.
Опять пригласили на допрос старого слугу Петерсена, который переехал в гостиницу поблизости от полицейского участка.
На прежних допросах Берг в основном интересовался случаем с разгневанным дельцом; теперь все начали сначала и слугу расспрашивали только о гостях последнего вечера. Узнали, как они приехали, как вели себя. Слуга рассказал, что уже во время обеда между хозяином и гостями установились странные, натянутые отношения.
Комиссар Берг проводил старика до дверей и, только закрыв за ним дверь, позволил себе улыбнуться довольной улыбкой, улыбкой, которой боялись многие преступники. Берг шел по следу, а когда он шел по верному следу, ничто не могло его остановить, пока преступник не оказывался под замком.
16
В темной комнате второго этажа Лотта боролась со сном. Она была еще в том зыбком состоянии между бодрствованием и глубоким сном, в котором собраться с мыслями ужасно трудно, но в ее памяти осталось смутное ощущение пережитого кошмара и опасности, которые уже миновали.
Медленно, с большим трудом, Лотта открыла глаза. В комнате было темно, однако она видела слабую полоску света под дверью; значит, ночь еще не наступила. Остальные, должно быть, не спали, но почему, собственно, она лежит здесь?
Собрав силы, Лотта повернула голову и посмотрела на часы со светящимся циферблатом. Еще нет шести. Как прошло это время? И что вообще произошло? Лотта попыталась приподняться, но снова потеряла сознание. Когда она очнулась, было уже семь часов. Голова стала более ясной, но Лотта чувствовала себя совершенно измученной, как будто работала без отдыха много месяцев. Она попыталась собраться с мыслями, и вдруг события последних часов нахлынули на нее во всей их безысходности, Убийца охотился за ней снова, и на этот раз ему почти повезло.
Лотта прислушалась. Где-то скрипнула ступенька лестницы, где-то отворили дверь. Снизу донеслись приглушенные голоса, такие тихие, что нельзя было разобрать слов, но их звучание было успокаивающим и приятным.