Беллингэм усмехнулся про себя, представив свой маловнушительный вид.
— Очевидно, тому, кого меньше всего можно было подозревать в способности к решительным действиям, — сказал он.
— По-моему, Хакетти был здорово одурачен, не раскусив того типа! Что ж, такое часто в жизни случается.
— В самом деле?
— Конечно! — с твердой убежденностью ответил Деври. — Вот мы с вами, например: сидим здесь и ничего друг о друге не знаем. А в то же время я готов побиться об заклад, что у каждого из нас уже сложилось определенное мнение о другом.
— Разве что очень поверхностное. Вряд ли стоит на него полагаться.
Деври улыбнулся и спросил с простодушной прямотой:
— Вот что, например, вы думаете обо мне?
Впервые за всю поездку Беллингэм почувствовал себя слегка раздраженным.
— Не будьте смешным, — сказал он.
— Нет, в самом деле! — настаивал Деври. — Что вы обо мне думаете?
— Бросьте!
— Ну просто так, ради времяпрепровождения! Чтобы развеять дорожную тоску!
— Вы что, действительно хотите знать? — спросил Беллингэм.
— Конечно!
Беллингэм оценивающе посмотрел на него.
— Что ж, извольте, — сказал он. — По-моему, вы просто дурно воспитанный и недалекий человек, всю дорогу надоедающий мне пустой болтовней. Вы любите сорить деньгами, живете в окружении таких же вертопрахов, как и сами, и привыкли к показному блеску и мишуре. Поэтому не способны даже на короткое время сконцентрировать свои мысли на чем-нибудь серьезном и положительном. Или же вы — законченный мошенник и ловкий пройдоха, который по каким-то известным вам соображениям пытается сбить меня с толку и притупить мою бдительность.
— Поразительно! — воскликнул Деври. Его, казалось, немало позабавила подобная характеристика — или же он искусно притворился, что это так. — Жаль, что я не сумею описать вас так колоритно!
— Попытайтесь.
— У вас есть семья?
— Нет, — не колеблясь, ответил Беллингэм.
— Тогда я ошибся в первой части. Но в общем вы мне кажетесь добряком, для которого в жизни не существует ничего, кроме своего садика в Мальверне и скучных пыльных папок с делами в Саутгемптоне.
Беллингэм усмехнулся.
— Вы абсолютно правы, — сказал он.
Красивое лицо Деври засияло от удовлетворения. Трудно было сказать, глуп он или просто наивен. Во всяком случае, вел он себя дружелюбно; может быть, даже чересчур дружелюбно.
Беллингэм поднялся:
— Простите, мне нужно… на минуточку.
— Да, да, конечно! — любезно кивнул Деври, и Беллингэм вышел из купе.
Деври не стал терять времени. Как только дверь за Беллингэмом закрылась, он тотчас же принялся тщательно осматривать его вещи, притом делал это весьма профессионально.
Он начал с пальто Беллингэма. Обшаривая внутренние карманы, нашел использованный проездной билет. Несколько мгновений озадаченно разглядывал его, затем сунул к себе в карман. С багажной полки достал чемодан и портфель. В чемодане ничего интересного не оказалось. Аккуратно завернутая пара галош вызвала на его лице ироническую улыбку. Ловкими пальцами Деври быстро привел вещи в порядок, застегнул чемодан и забросил его снова на полку. Затем наступила очередь портфеля. Раскрыв его, Деври сунул туда руку и достал пистолет со все еще прикрепленным к нему глушителем.
На какую-то долю секунды Деври, казалось, остолбенел от изумления. Затем он положил пистолет обратно, застегнул портфель и только собрался вернуть его на место, как дверь отворилась и в купе вошел Беллингэм.
Беллингэм прикрыл за собой дверь и спокойно взглянул на застывшего на месте молодого человека.
— Ах, как неловко получилось… — пробормотал Деври с кривой улыбкой на дрожащих губах.
Беллингэм продолжал молча глядеть на него.
— Надеюсь, вы не собираетесь звать кондуктора? — произнес Деври, постепенно приходя в себя.
— Почему бы и нет? — спросил Беллингэм.
Одним движением Деври выхватил из внутреннего кармана небольшой пистолет.
— Хотя бы поэтому!
Беллингэм молча пожал плечами.
— Разрешите? — любезным тоном спросил Деври, запуская руку во внутренний карман пиджака Беллингэма и доставая оттуда плотный пакет. — Довольно тяжелый, а? — заметил он, прикидывая вес пакета на ладони. Зубами надорвал край упаковки, большим пальцем провел по толстой пачке банкнотов и с непринужденностью гостеприимного хозяина произнес: