— За кого вы нас принимаете? — слегка оскорбился Баллер. — Об этом мы еще ночью позаботились. Папка у нас. Но мы пока не успели исследовать ее.
— Рекомендую пощупать, чем она начинена. Все деньги застряли в карманах баронессы и ее компании. Весьма выгодное оказалось дельце. Такое выгодное, что доктор Крафт чуть только унюхал, что там почем, как сразу сыграл в ящик. С помощью благородного виконта. Вот вам мотив последнего убийства.
— Убедительно, — проворчал после паузы Баллер. — Я и то спрашивал себя, за каким чертом виконт прикончил Крафта. Все просто, а?
— Конечно. Сначала дела этой троицы шли не быстро. Но потом стали налаживаться. Сложность была в выкапывании обличительного материала насчет голубокровных соплеменников. Над этим работал весь актив. Привлекли Арманду Хаферман и ее придаток. Позднее завязали связи с детективными бюро разных городов и стран, а для себя оставили только спецзадания. Hо потом баронесса ушла в тень. У нее были свои планы.
— Значит Арманда Хаферман тоже принимала участие в шантаже? — спросил инспектор, с ненавистью глядя на вдовствующий холодильник.
— Где-то в ее квартире вы найдете донесения детективов и кое-что еще интересное. Полагаю, инспектор, что ваши люди хорошо обыскали помещения ЕДМ и баронессы, но едва ли тронули квартиру Хаферманов?
— Для этого не было основания.
— Да вы что, не видите, что эта девка все врет, — испустила легкое шипение мадам. — Нет, это возмутительно!
— Тс, — произнесла Афродита. — Теперь я подхожу к убийствам. Баронесса отлично знала, что рано или поздно ее бизнес лопнет. Без единого, как говорится, гвоздя выстроенное здание ЕДМ рухнет, чуть только кто из благодетелей заинтересуется судьбой денег. Так оно и вышло.
— Вы имеете в виду доктора Крафта? — уточнил Баллер.
— Да, его. Сильно беспокоило баронессу, что ее жертвы подбираются к ней все ближе, то есть они съезжались в Кельн. Она резонно считала, что каждый из этих субъектов с удовольствием перегрызет ей горло, появись у него возможность или твердая уверенность заполучить таким путем обличающие бумаги. В общем, она понимала, или хотя бы предчувствовала, что дни ее аферы сочтены. Остаток жизни она намеревалась, разумеется, провести с размахом. Где-нибудь на Ривьере или получше. Средства позволяли. И придумала дьявольский план.
Афродита замолчала, искоса наблюдая, как беспокойно зашевелилась мадам. Пауза умышленно затягивалась, а общее напряжение в комнате возрастало. Все взоры были устремлены на повествовательницу, а она извлекла из своей обшарпанной куртки большой голубой платок, протерла очки, высморкалась.
— Дальше. Что же дальше? — не выдержал Гельмут Баллер.
— В равной мере дьявольский и нехитрый план. Она решила попросту устранить всех свидетелей, то есть участников своей банды, включая, между прочим, и виконта Бассакура, но к этому я еще вернусь. Заручиться для выполнения своего плана поддержкой виконта оказалось простым делом. Ведь первым трупом должен был стать его соперник благородный Ганс фон Гиммельройт. Бассакур люто ненавидел его. Затем, то есть вместе с секретарем, отправилась на небо Арманда Хаферман, которая знала о баронессе больше, чем кто-либо другой. Например то, что смерть барона не была несчастным случаем.
Баллер вскочил с места:
— Да вы рехнулись! У меня же есть глаза на башке! Арманда Хаферман сидит перед нами!
— Я говорила вам… У этой девки явное помешательство, — забормотала мадам.
— Ах вот оно что, инспектор, — торжествовала Афродита. — Вы имеете в виду особу, что сидит там на стуле? Увы, это не экономка, инспектор. Это собственной персоной баронесса Маргарита фон унд цу Гуммерланг унд Беллерзин, урожденная Багарре. Моя драгоценная тетушка.
— Что? — Гельмут Баллер, казалось, отвалился вместе со своей челюстью. Обермейстер Шмидхен беспричинно проснулся. Стенографистка уронила карандаш на пол. Мадам и виконт сидели пряменько, ощерив сухие старые пасти.
— Не забывайте, инспектор, что в последние годы никто не видел баронессу, — спокойно продолжила Афродита, полюбовавшись эффектом. — Должна вам сказать, что не так уж трудно было устроить подмену. Тем более, что обе женщины, прожив долгие годы бок о бок, стали очень похожи друг на друга, как это часто бывает. В общем, в компании с благородным Гансом отбыла на небо вовсе не баронесса, а ее экономка.
— Это же абсурд! — голос мнимой Арманды взвизгивал и прерывался от бешенства и страха.
— Успокойся, тетя. Отпираться не имеет никакого смысла. Есть по крайней мере один очень верный свидетель, который под любой присягой подтвердит истину.
— Вы имеете в виду вашего отца? — не сдавалась баронесса. — Хотелось бы посмотреть.
— Нет, тетя, я имею в виду виконта де Бассакура, — отвечала Афродита. — Расстанься с наивной надеждой, что он будет молчать. Напротив, он будет очень разговорчив, когда узнает, как ты собиралась его убрать.
— Не верь ни единому ее слову, — сдавленно провизжала виконту его подруга. — Это старый прием.
— Может быть, — ответствовал ее друг несколько задумчиво. — А может и нет. Мне не хочется лишать себя удовольствия послушать мадемуазель.
— Разумно, — задвигалась, наконец, челюсть инспектора.
— Охотно! — откликнулась Афродита. — Для вас, виконт, моя тетя приготовила нечто утонченное. По ее замыслу, вы сами себя обрекали на пожизненное заключение. Именно для того баронессе потребовалось, чтобы вы стреляли в трупы экономки и Ганса фон Гиммельройта. Что вы и проделали. Таким образом ваше оружие попало в поле зрения полиции.
— Ну придумано, — покачал туманной головой инспектор.
— Мое похищение полковником Трутцем фон Гофманзау оказалось на руку вашей приятельнице, виконт. Она ведь посоветовала вам, что теперь лучше избавиться от нас обоих. От меня потому, что полковник, наверняка, посвятит меня в историю шантажа. От полковника потому, что за попытку бунта следует карать для устрашения остальных. Вы, виконт, пришли к Валентину Кальбе, чтобы убить меня, но я, к счастью, успела удрать. Тогда вам ничего не оставалось, как выполнить вторую часть задания и пристрелить полковника.
— Не верь, — вновь воззвала к виконту подруга. — Эта девка просто хочет поссорить нас.
— Совершенно верно, хочу. И должна тебе сказать, что виконт теперь хорошенько подумает, быть твоей марионеткой или нет. То, что вы убили доктора Крафта, виконт, вовсе не было так нежеланно, как баронесса хотела это представить вам по телефону.
— Откуда вы это-то знаете? — слабо изумился Баллер.
— Знаю, и дело с концом. И виконт знает, что я говорю правду. И как бы там ни было, баронесса согласилась помочь вам убрать труп. Но совершенно убеждена, что она собиралась направить полицию по верному следу. Этого просто требует логика события.
— Боже, — простонал Баллер и стукнул себя кулаком по колену. — Так оно и есть. Ах я осел! — Он порылся в бумажках на столе и нашел. — Это письмо поступило с утренней почтой. Я не придал ему особого значения, потому что обстоятельства дела и без того были ясны. Но если поглядеть в таком свете… — Он подал письмо Афродите. В нем было всего несколько строк.
— Вот, пожалуйста, — сказала Афродита. — Тетя не теряла времени. Письмо опущено почти сразу после телефонного разговора. Трогательное послание:
«Убийцу полковника Трутц фон Гофманзау звать виконт де Бассакур, проживающий Шперлигштрассе 9. Он также убил доктора Непомука Крафта, труп вы скоро найдете в Рейне. Некто, кто любит справедливость».
— Я никогда этого не писала, — быстро сказала баронесса. — Ты должен мне верить, шлумсик…
Виконт даже не посмотрел на нее. Он медленно поднялся. Провел пальцем по седеющим усикам и произнес:
— Я хочу давать показания. Сидящая рядом со мной особа в действительности не Арманда Хаферман, а баронесса фон унд цу Гуммерланг унд Беллерзин. Она отравила Арманду Хаферман, Ганса фон Гиммельройта и графа фон Хазенталя. Меня она подстрекала к убийству полковника Трутц фон Гофманзау и доктора Непомука Крафта.