Поезд стал замедлять ход.
Впервые в жизни Беллингэм почувствовал какую-то неуверенность в своих действиях. Он никогда еще не тратил столько слов ни на одну из своих жертв, и никогда еще обреченный человек не знал, что он обречен. А этот человек знал: отсюда, наверное, и это странное чувство.
— Куда вы меня ведете? — глухо спросил Деври.
— В станционный туалет.
— Не могли выбрать чего-нибудь получше? — серьезно упрекнул Деври, словно речь шла о ком-то постороннем.
Внезапно Беллингэм почувствовал беспокойство. До сих пор никто не называл его убийцей. Он думал об этом, глядя на пальцы Деври, судорожно вцепившиеся в решетку окна. Еще Деври говорил что-то о жажде крови…
Встревоженный этими неожиданными эмоциями, Беллингэм подтолкнул Деври в тамбур вагона.
Опять бравурными аккордами неслышно прозвучала в мозгу кантата… Неожиданно он вспомнил ее название «Ich habe genug».[6] Да, с меня довольно. Хватит… Эти слова промелькнули в его сознании, но он не почувствовал удовлетворения от того, что вспомнил название. Что-то еще продолжало угнетать его. Великий боже, неужели можно жаждать крови? Это ведь страшно: жажда крови, маниакальная жажда убийства, скрытая так глубоко, что и сам об этом не подозреваешь? Что за кошмарные мысли! И глупые к тому же — только действуют на нервы…
В противоположном конце вагона проводник просунул голову в дверь коридора и объявил:
— Тьюксбэри!
Поезд остановился.
Они быстро, но без спешки вышли на перрон. Людей, ожидавших поезда, было мало, и все они старались побыстрее занять свои места в вагонах. Никто из них даже не взглянул на двух человек, шагавших по платформе.
Судьба Деври была решена. Несмотря на это — а может быть, именно благодаря этому, — Беллингэм никак не мог избавиться от своего беспокойства. Непрошеные мысли продолжали тесниться в его мозгу. Он знал, что должен сейчас убить человека, и в то же время не хотел этого. Не из жалости, нет: причина была куда более тягостной для Беллингэма.
Первый раз в жизни он почувствовал опасность, грозившую ему не извне, а изнутри. Словно он попал в западню там, где меньше всего ожидал ее найти.
«Надо поскорее покончить с этим, — подумал он, сжимая губы в жесткую и решительную линию. — И все вернется на место…»
Он напомнил Деври о своей бдительности, подтолкнул его спрятанным в кармане пистолетом.
Станционное здание было маленьким, веселым и солнечным. Вокруг не было ни души.
— Что бы вы сказали, если б узнали, что я не собираюсь убивать вас? — спросил Беллингэм молодого человека, когда они вошли в туалет.
— Что? — обрадованно встрепенулся Деври, не веря своим ушам. — Не собираетесь… убивать меня?
— Только не оборачивайтесь, — предупредил его Беллингэм.
— Нет, нет, конечно, не буду! Сделаю все, что вы прикажете!
— Успокойтесь, — мягко посоветовал Беллингэм.
— Да, да, конечно! Все, что вы прикажете, абсолютно все!..
Беллингэм, казалось, все время к чему-то прислушивался. Затем, когда снаружи донесся продолжительный свисток локомотива, извещавший об отправке, он поднял пистолет и выстрелил Деври в затылок.
Звук выстрела из автоматического пистолета был недостаточно громким, чтобы сколько-нибудь заметно выделиться из других шумов. Деври упал лицом вниз на кафельный пол еще до того, как смолк свисток. Последние секунды, пока Беллингэм дожидался паровозного свистка, чтобы скрыть звук выстрела, прошли без ненужных сцен. Деври, несомненно, умер счастливым, веря, что опасность миновала. Беллингэм по натуре не был жесток: он не мог отказать своей жертве в этом последнем акте милосердия…
«Поезд, наверное, вот-вот отправится, — подумал Беллингэм, пряча пистолет в карман. — Я выйду на платформу, когда он уже тронется, но еще не наберет скорости, так что я успею вскочить в вагон. И в купе смогу все как следует обдумать…»
Он вышел из туалета.
У зала ожидания стояли три человека: два полицейских и еще один — явно переодетый агент в штатском. Все трое смотрели на Беллингэма с подчеркнутым безразличием.
Он ответил тем же взглядом, улыбнулся своей задумчивой улыбкой.
— Пожалуй, мне следует поторопиться, — сказал он, — иначе я опоздаю на поезд…
Агент в штатском преградил ему дорогу.
— Боюсь, что так оно и будет, сэр.
— Простите, — недоуменно пожал плечами Беллингэм. — Не понимаю…
— Я инспектор Уикс, если вас это интересует, — представился тот. — Деври здесь?