— А ну, исчезните и быстро, слышите! — потребовала Афродита.
Богатырь хмыкнул и довольно потер волосатые лапищи.
— Ух! Да ты, кажись, что надо! Кажись, не только башка, на которой одни волосы растут, а?
Афродита сразу легко вздохнула, она не ошиблась: перед ней был явно джентльмен удачи, скорее всего обычный громила, а таких она не боялась.
— Монсиньор желает познакомиться? — зло вопросила она. — Ну что ж, не могу отказать ему в таком удовольствии…
— Блеск! Ай да куколка! Во дает! — буквально взвыл громила и так треснул лепешкообразной ладонью по столу, что тарелка Афродиты взлетела на вершок. — Дьявол раздери, наконец что-то вроде оригинальное в этой дыре…
Афродита медленно опустила руку в карман своей куртки, и громила изменился в лице; он побледнел, как хорошо стиранная простыня, глаза вытаращились.
— Нет… нет, бога ради, мадемуазель, не надо, я уже ухожу, я уже ушел…
Но Афродита решила быть беспощадной, — в конце концов, с какой-то целью он подсел к ней… Она вытащила Августа и пустила его перед носом громилы. Эффект получился великолепный.
Громилу вдруг затрясло, да так, что челюсти залязгали. А залежавшийся Август потянулся и решил, видно, сделать разминку по столу. Афродита успела ухватить его. Громила достиг, по всей видимости, грани кондрашки..
— Пожалуйста… прошу вас… я не имел в виду ничего дурного, — сипел он.
— Ну ладно, — сказала довольная Афродита. — Заметьте себе это на будущее. И постарайтесь вести себя прилично.
Август был водворен в карман. Только тогда возникла где-то в дальнем углу фрау Шмитц, исчезнувшая при виде скорпиона.
— Я пойду… — неуверенно произнес все еще содрогавшийся джентльмен.
— Останьтесь, — приказала Афродита; ей неожиданно пришла интересная мысль. — Так дешево от меня не отделаешься. Для начала ответьте мне на несколько вопросов.
Так Афродита познакомилась с известным в здешних краях вором, прозванным Трясунком за одну несчастную особенность. Был он неглуп, к делу своему относился творчески, умел хорошо разрабатывать «операцию», но, увы, редко доводил ее до конца. А все потому, что в самый разгар грабежа его вдруг начинало лихорадочно трясти. На его счету было несколько сенсационных провалов, когда ему и его сообщникам еле удавалось унести ноги. Так было, например, при попытке ограбления одной крупной текстильной конторы. Трясунок вроде взял себя в руки, все шло хорошо, сейф был вскрыт, содержимое из него извлечено и трое джентльменов только собирались отбыть, как сторож, хорошо, кстати, вооруженный, начал свой очередной круг. Стоило просто подождать, пока он пройдет. И он уже почти прошел, когда несчастный Трясунок так вдруг затрясся и залязгал челюстями, что вахтер волей-неволей вынужден был заглянуть в контору. Результат: по четыре года каждому.
В конце концов Трясунок был удален из своей корпорации в связи с профессиональной непригодностью. Что он ни делал, чтобы избавиться от недуга! Даже лечился у психиатра. После долгих мук его посетила гениальная идея. Теперь, едва наступала ночь, он, прихватив тяжелый пистолет, выходил на промысел. Углядев где-нибудь запоздалого прохожего, предпочтительно иностранного туриста, а чаще упитанного кельнского буржуа, Трясунок со всех ног скакал к нему и, с наслаждением трясясь от страха и творческого волнения, вскрикивал:
— Боже мой, вы не видели близко полицейского? — Получив необходимую информацию, он вытаскивал пистолет и предлагал потрясенному сочувствователю: — Кошелек или смерть! — и благополучно удалялся с добычей. Так он вернулся в свою корпорацию.
Закончил свой рассказ Трясунок на двенадцатой рюмке и тут же начал, кажется, объясняться Афродите в любви, говоря, что безмерно восхищен ею и потому подсел, чтобы познакомиться.