Узнав, что граф Конде делла Скала был еще совсем недавно именитым хореографом и владельцем так называемой Зеленой труппы, Афродита пожала плечами: за что же драть тридцать процентов? Но бумажки далее сообщили ей, что Зеленая труппа была не чем иным, как публичным домом, где вместо девиц работали мальчики. Граф владел домом под чужим именем. На счету же барона Филиппа де Чинфуего да Миердадиоса был один-единственный грех. Ровно двадцать лет назад он одним махом поправил свои весьма шаткие финансовые дела за счет государственной казны. Подделав документы, он присвоил солидную сумму и вложил ее в крупное предприятие. Операция прошла гладко, и никто про нее не дознался, исключая, конечно, баронессу. Далее Афродита узнала, что монсиньор Барлини питал слабость к послушницам одного известного монастыря. В стенах богоугодного заведения и были сделаны снимки, прочно приколовшие этого жирненького жука. Неожиданной оказалась история Герлинды фон Шнепфенфус. Афродита потешалась над повестью о том, как молодая графиня согрешила с конюхом. Плод греха — сын — вырос в провинциальном городке, в семье почтальона. Сейчас молодой человек занимается распространением народных акций и немало гордится тем, что так ловко выбился в люди. Этот тысячелетней давности грех стоил Герлиндефон Шнепфенфус пятисот марок ежемесячно. Вот уж, действительно — с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Что касается графини фон Хазенталь, то она радовала своей благосклонностью не одного глупого графа фон Гофманзау, а еще добрую половину офицерского корпуса полка. В то время, как ее блаженной памяти супруг развлекался с девицами в кабаре, что тоже требовало изрядных затрат и, как следствие, денежных махинаций. И в этом случае прилагались различные фотографии, на которых граф и его супруга были изображены со своими партнерами в таком виде, какой невозможно квалифицировать как духовное общение. Эта пара платила баронессе увесистую сумму.
Единственная наследница баронессы ф. у. ц. Г. у. Б. аккуратно разместила все эти документы в широких карманах своей куртки. После чего обратилась к другой папке, которая содержала, что явствовало из надписи, документы, непосредственно касающиеся Европейского движения за монархию. В большинстве это были письма-заявления с просьбами учесть при будущей реставрации Бурбонов, или других династий, бедственное положение и породистость просителей и вернуть им наследие предков, утраченное из-за всяких смут и революции. Кроме того, были письма, полные завываний насчет величия задач, стоящих перед ЕДМ, сетований на связанные с этой деятельностью трудности и, главным образом, недостаток средств. Афродита узнала, что ЕДМ поддерживают и государственные учреждения, и частные лица и порой весьма существенными суммами. Заинтересовало ее извещение о недавнем пожертвовании ЕДМ 75 000 марок богословской семинарией Нордрейн-Вёстфален. Подписан был документ достопочтенным доктором Крафтом. Эта бумажка тоже исчезла в кармане кожаной куртки. Оставшаяся часть представляла собой копии к частным сыскным агентствам Европы. В каждом была просьба установить слежку за тем или иным лицом знатного происхождения, не считаясь с его званием и титулом. Афродита усмехнулась, заметив несколько обращений во французское агентство «Тайна», в котором, как известно, она подрабатывала на жизнь.
Просмотрев все до конца, она решила оставить эту папку, взяв лишь несколько бумаг, в том числе одну на удивление интересную. Едва она успела закрыть сейф и вернуть на место зеркало, как Рыжий Змей метнулся от окна, прошипел: «Смываемся!» и исчез, не поставив на место транзистор. Афродита услышала с улицы невнятный рев Трясунка, в котором с трудом улавливалась знакомая мелодия. Значит, виконт приближается. Она выглянула в окно и увидела, что кадиллак въезжает в ворота. Хлопнули дверцы, затем на первом этаже раздался стук, шаги, голоса. Козлиный тенор виконта и чей-то жирный баритон. Афродита успела бы исчезнуть, если б виконт и его гость застряли на первом этаже — в салоне, библиотеке, спальне или, на худой конец, в кухне. Но нет, дьявол понес их наверх. Ясно, что они направляются в кабинет… Долго не раздумывая, она нырнула за тяжелый лиловый бархат и с трудом втиснулась в платяной шкаф. Еле успела остановить колебания занавеса, как они вошли. Гостем был доктор Крафт, бургомистр, член провинциального комитета Христианско-демократического союза, тот самый носитель небесно-голубого галстука. Сейчас галстука не было и не было ни следа приветливости и расположения на лице Крафта. Афродита заметила это, наблюдая через щель между несошедшимися половинами бархата.