– Чистую правду говорю. Тебе что, удостоверение показать?
– Не надо удостоверение. Скажи лучше, как бы ты назвала мое нападение на тебя?
– Безобразием. Подлостью. Вероломством.
– Нет. Меня все эти эмоции не интересуют. С точки зрения закона, как это называется?
– Статья 162 Уголовного кодекса, то есть разбой. Нападение с целью хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, – процитировала она почти наизусть.
– Надо же, – удивился разбойник, словно проникнувшись сам к себе уважением. – И много за такое дают?
– От трех до восьми лет, если по первой части.
– А что, есть еще и вторая? – поинтересовался он.
– Конечно, – с готовностью ответила Валентина. – И это как раз твой случай. С применением оружия или предметов, используемых как оружие. Между прочим, от пяти до десяти лет за это светит.
– Это почему же так много? – возмутился Зорро.
– Потому что у тебя пистолет, – пояснила Валя. – Или, может, это у тебя игрушка?
– Не твоего ума дело! – огрызнулся злоумышленник.
– Не хочешь – не отвечай, – пожала плечами Валентина. – В принципе, по закону это без разницы, настоящий у тебя револьвер или детский пугач. Главное, что ты меня напугал до полусмерти.
– Как это без разницы? – Зорро вытащил из-за пояса оружие и несколько раз нажал на спусковой крючок. Раздался металлический щелчок. В кабине лифта запахло дымком. Потом он вынул из кармана пистон и продемонстрировал Валентине. – И вот за это десять лет? – возмутился он.
– Там еще третья часть есть, – вдруг вспомнила Валентина. – Если имущество потерпевшей потянет на особо крупный размер, ты получишь пятнашку.
– Пятнашку чего? – не понял Зорро.
– Пятнадцать лет, – гордо пояснила она.
– А сколько это – крупный размер?
– Миллион рублей.
– Ну-у, – протянул Зорро. – Миллиона тут точно нет.
– А ты почем знаешь?
– Шутишь? Миллион за облезлую норку, которую твоя подруга носила уже пару лет, да за эти убогие стекляшки? – он вытащил из кармана бриллианты, подержал их на ладони так и эдак. Камушки блеснули гранеными боками. – Стекляшки! – констатировал он.
– Зачем тогда брал, если стекляшки? – напустилась на него Валя. – Отдавай обратно.
– Не отдам! Мне долг платить нечем.
– Ага! – обрадовалась Валентина. – Сначала говорил про лекарства, теперь про долг. Ну и кто из нас больший врун?
– Операция и долг, между прочим, между собой тесно связаны, – тихо проговорил Зорро.
– Ну да! Ну да! – с готовностью закивала пленница. – Матушки у тебя нет, значит, в операции нуждаешься ты! – Она осмотрела его ладную спортивную фигуру с головы до пят и пренебрежительно фыркнула: – Судя по твоему «хилому» виду, ты задумал испробовать на себе чудеса пластической хирургии.
– Откуда ты знаешь? – удивился Зорро.
– Оттуда, что я – адвокат. Мне часто приходится иметь дело с такими врунами, как ты. Один обвиняемый в хранении наркотиков клялся мне, что героин ему подкинули. Другой нашел пистолет в подъезде. Но самый вопиющий случай – третий. Представляешь, мой клиент доказывает мне, что потерпевший сам налетел на нож!
– Такое бывает.
– Да, – усмехнулась она. – Только сделал он это десять раз подряд, затем зачем-то обрушил себе на голову кирпич и спрыгнул с десятого этажа. Каково? И всю эту ерунду я обязана выслушать и посоветовать, как лучше защищаться. А ты удивляешься, откуда мне все про тебя известно. Да я таких, как ты, вижу насквозь!
– Так уж насквозь?
– Разумеется!
– Зачем тогда потащилась со мной в лифт?
– Это ошибка, о которой я буду жалеть всю оставшуюся жизнь! – патетически воскликнула Валентина.
– Ну, ты не расстраивайся, – сказал бандит. – В жизни такое бывает. И на старуху бывает проруха.
Слово «старуха» больно резануло по ушам. Этот наглец решил ее поддеть самым что ни на есть подлым способом!
– Ты тоже не расстраивайся, – ядовито процедила Валентина. – Если у тебя есть жена и дети, суд тебе скостит пару лет с пятнадцати. Старость ты встретишь на свободе.
– А у меня нет ни жены, ни детей, – бесхитростно признался Зорро. – И даже девушки нет, представляешь? Девчонки не любят таких, как я.
«Ну конечно, – все еще сердясь, подумала про себя Валя. – Ручаюсь, что в пяти километрах от его дома не осталось ни одной девственницы. «Девчонки таких не любят!» – передразнила она. – Вот ведь нахал!» Она с неприязнью взглянула в его красивые глаза.
– Не веришь? – спросил он.
– Ни капельки, – процедила она.
Тут он рванул на себе черный платок. Валентина знала, что это плохой знак: если бандит держит голову в чулке или под повязкой, значит, тем самым он демонстрирует, что жертву убивать не собирается. Вот почему строго не рекомендуется накидываться на бандита и срывать маску. Стоит только взглянуть в его личико – пиши пропало! Ему уже терять нечего.