А когда он, запутавшись в наших с девочками сменах, потому что мы тогда без конца менялись, позвонил мне и предъявил, конечно же, крайне возмущенным тоном с нецензурными вставками, почему это он, черт возьми, не знает, что в зале творится и почему его никто ни о чем не предупреждает, я решила отбить у него охоту звонить мне с претензиями. Последующие смены я звонила ему каждый час, а то и чаще. Я консультировалась с ним по всем вопросам и сообщала ему о каждой мелочи. Я даже узнавала у него, какой кофе купить и можно ли вызвать сантехника, если забился туалет, или нам потерпеть и побегать в ближайшие кустики. Вадик продержался три моих смены. В конце концов, он рявкнул: «Отстань от меня!» – и кинул трубку. Я же, прекрасно понимая, что уже давно перегибаю палку и лучше бы прямо сейчас остановиться, набрала ему снова и невинным голоском проговорила: «Ну ты же хотел быть в курсе всех дел». Я ожидала взрыва и даже убрала трубку подальше от уха, но ничего такого громкого не услышав, снова поднесла ее поближе. Из мобильного телефона слышалось матерное бормотание, частично по моему адресу, частично относящееся вообще ко всем проклятым бабам, частично просто для связки выражений. Потом администратор тяжело и очень слышно вздохнул и сказал: «Я все понял, Каролина, не валяй больше дурака» – и повесил трубку.
Так что в настоящее время наши отношения можно назвать почти приятельскими, по крайней мере, Вадик точно отнесется к ситуации с пониманием.
– Алло, – услышала я хриплый сонный голос.
– Вадик, тут, в общем, такое дело, меня забирают в отделение милиции по подозрению в убийстве. – Моему администратору следовало все говорить четко и ясно.
– И кого ты грохнула, игрока? – не удивился мой администратор. – Не могла это делать в нерабочее время?
– Я никого не убивала! Как ты мог такое подумать! – укорила я собеседника, уж от него я этих слов не ожидала.
– Ну да, ну да, я удивлен, как ты раньше никого не прибила… блин, надо было под конец смены его укокошить!
Еще один туда же! Почему все считают меня способной на убийство? Да я добрейшей души человек, даже муху прибить голыми руками брезгую!
– Спасибо за поддержку, дорогой друг, ключи от сейфа и зала оставить охраннику?
– Да, только пересчитай деньги и запиши, так, чтобы он видел, пусть знает, что все посчитано. А статистику завтра снимет… кто там работает-то?
Забыла сказать, ко всем прочим недостаткам у Вадика абсолютно дырявая память.
– Настя работает, ты сюда не приедешь?
– Да нет, что мне там делать? Если только в последний раз глянуть на тебя на воле? – Администратор захохотал, будто что-то смешное сказанул. – Ну ты не переживай, в первый раз больше семерки не дадут, а ты еще молодая, откинешься в расцвете сил…
У меня уже мочи не было слушать эти дурацкие издевательства, поэтому я буркнула:
– Все, пока, мне некогда, тут наручники несут, боятся, что еще кого прибью, – и отключилась.
Никогда не думала, что в «бобике» так неудобно ехать. Спасибо, хоть в эту зарешеченную кабинку не посадили, хотя на сиденье, по моим ощущениям, было не намного лучше. Эта развалина подпрыгивала на каждой, даже самой маленькой кочке, а мотор ревел так, будто мы сейчас то ли взлетим, то ли заглохнем. Но, несмотря на все эти неудобства, я бы с удовольствием провела в дороге побольше времени, но так как всё в этот день, уже ночь, было против меня, до отделения мы доскрипели за десять минут.
В кабинете меня усадили на стул, капитан пристроился за своим столом напротив.
– Итак, фамилия, имя, отчество, – начал свой допрос капитан.
– Вебер Каролина Игоревна.
Василевский поднял брови.
– Интересно, очень необычное имя… и фамилия. Необычное сочетание то есть.
Я с готовностью вскинулась и начала свою заученную песенку:
– К сожалению, моей заслуги в этом нет совсем. Такое необычное сочетание целиком и полностью инициатива моей мамочки. Во-первых, она выбрала папу, у которого была фамилия Вебер, ведь, согласитесь, могла бы себе какого-нибудь обыкновенного Васильева найти, которых пруд пруди…