Из окна, выходившего на улицу, через неплотно задернутую штору пробивался свет, а дверь оказалась незапертой. У меня не было ни семьи, ни жены, ни девушки. Я осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь. В моей квартире все же оказалась девушка! Она свернулась калачиком на кушетке, прикрывшись одеялом с моей постели. Свет торшера падал на лицо спящей. Оно казалось таким юным, что я сразу почувствовал себя древним стариком.
— Хэлло, Стелла! — окликнул я свою гостью, прикрывая дверь.
Стелла отбросила одеяло и вскочила. На ней был синий свитер и юбка.
— Это вы?! — воскликнула она.
— А кого ты ждала?
— Не знаю… Не сердитесь. Я видела сон… Не помню, что именно, но что-то плохое. — Глаза у нее все еще были сонными.
— Как ты оказалась тут?
— Меня впустил управляющий домом. Я сказала ему, что свидетельница, и он понял.
— А я вот не понимаю. Свидетельница чего?
— Кое-чего, — отрезала Стелла.
Я присел рядом с ней на кушетку. При всем хорошем отношении к девушке я понимал, что ее появление в моей квартире может повлечь за собой крупные неприятности и серьезно мне помешать.
— Твои родители знают, что ты здесь?
— Конечно, нет! Они бы не разрешили, а я обязательно должна была прийти. Вы же приказали мне связаться с вами, как только я получу весточку от Томми. В бюро обслуживания мне сообщили, что вас нигде не могут найти, и дали ваш домашний адрес.
— И сейчас ты хочешь сказать, что получила от Томми весточку?
Стелла кивнула.
— Он звонил мне сегодня часа в четыре дня. Мама уходила в магазин, и я подошла к телефону.
— Томми сказал тебе, где он?
— Он в… — Стелла заколебалась. — Он взял с меня слово молчать, а я уже нарушила свое обещание.
— Каким образом?
— Перед выездом из Эль Ранчо я бросила записку мистеру Хиллману в их почтовый ящик. Не могла же я оставлять его в неизвестности.
— И что же ты написала?
— Что Томми жив и звонил мне, вот и все.
— Ты хорошо поступила.
— Но нарушила слово.
— Ничего не поделаешь, иногда приходится нарушать, особенно если речь идет о более важных соображениях.
— Каких именно?
— Его безопасности. Я боялся, что Тома уже нет в живых. Ты уверена, что разговаривала именно с ним?
— Вполне.
— Откуда он звонил?
— Не знаю, но по-моему, из другого города.
— И что он сказал?
Стелла снова заколебалась:
— А хорошо ли будет, если я опять нарушу свое слово?
— Будет плохо, если не нарушишь. Ты ведь сама понимаешь это, правда? Не для того же ты приехала, чтобы молчать!
Стелла слабо улыбнулась.
— Мы разговаривали совсем недолго, и он ни слова не сказал о каких-то там похитителях. Самое главное — он жив! Он сказал, что извиняется за причиненное мне беспокойство, но ничего поделать не может. Потом он попросил меня встретиться с ним и одолжить ему денег.
Я почувствовал облегчение, поскольку просьба Тома о деньгах позволяла надеяться, что он не принимал участия в вымогательстве.
— Сколько он просил?
— Сколько смогу найти за самое короткое время. Секретарша пляжного клуба одолжила мне сто долларов из своих денег. Я приехала к вам на такси…
Вы знаете, я ведь если и езжу на автобусах, так только на школьных…
— Ты встретила его здесь, в Лос-Анджелесе? — нетерпеливо перебил я.
— Нет. Мы договорились увидеться на автобусном вокзале в Санта-Монике в девять часов. Мой автобус на несколько минут опоздал, и мы, должно быть разъехались. Он, правда, предупредил меня по телефону, что, возможно, не придет сегодня вечером на встречу, и тогда мы должны будем повидаться завтра вечером. Он еще сказал, что вообще появляется на улице только по вечерам.
— Но он сказал, где живет?
— В том-то и дело, что нет. Я подождала его на вокзале еще около часа, потом хотела поговорить с вами по телефону, но не дозвонилась и приехала сюда. Не могла же я лечь спать на улице!
— Действительно… Жаль, что Том не подумал об этом.
— Ему сейчас и без того трудно.
— Он сам так сказал?
— Я поняла по его тону. Мне показалось, что он… не знаю, как сказать… очень расстроен.
— Расстроен или напуган?
— Пожалуй, скорее обеспокоен, чем напуган, — накурила брови Стелла. — Я спросила, здоров ли он, и Томми ответил, что вполне. На мой вопрос, почему он не возвращается домой, Томми ответил, что из-за родителей, что вообще не считает их своими родителями.
— Стелла, мы обязательно должны найти его. Ты поможешь мне, да?
— За этим я и приехала.
— Ну и отлично. А теперь извини, мне нужно позвонить.
Телефон стоял на столе у окна. Я присел к нему и набрал номер Сьюзен Дрю. Она взяла трубку после первого же звонка.
— Хэлло?
— Говорит Лу Арчер. У тебя такой бодрый голос, словно ты не спала, хотя сейчас уже три часа ночи.
— Я и в самом деле не спала, лежала и думала, и среди всего прочего о тебе.
— Мысль обо мне угнетает тебя?
— В одном контексте — да, в другом нет.
— Ты изрекаешь загадки, Сфинкс.
— Так мне нравится, Эдип. Но сегодня не ты причина моей депрессии. Ее истоки надо искать в далеком прошлом.
— И ты хотела бы рассказать о нем?
— В другой раз, доктор… Ты позвонил так поздно, надеюсь, не для того, чтобы я рассказывала тебе свою биографию?
— Нет, хотя по-прежнему хотел бы узнать, с кем ты разговаривала тогда по телефону.
— Только потому ты и позвонил? — в ее голосе послышалось разочарование, готовое перейти в гнев.
— Нет, не потому. Мне нужна твоя помощь.
— Ну, ну, — смягчаясь, поторопила Сьюзен.
— Видишь ли, ко мне неожиданно явилась очень милая девочка-школьница Стелла, и мне нужно безопасное место, где она могла бы провести остаток ночи.
— Но у меня не так уж безопасно, — возразила Сьюзен.
— Я могу побыть и здесь, — шепнула мне Стелла.
— Здесь она оставаться не может. Ее родители, чего доброго, обвинят меня в умыкании несовершеннолетней.
— Ты серьезно?
— Можешь поверить — положение серьезное.
— Что ж, пожалуйста. Где ты живешь?
— Мы приедем к тебе через полчаса.
— Вы не должны были делать это у меня за спиной, — заявила Стелла, как только я положил трубку.
— Во-первых, не у тебя за спиной, а во-вторых, у нас нет времени на ненужные разговоры.
Для того, чтобы она лучше поняла это, я снял пиджак, достал из стола револьвер в специальной кобуре и надел его под пиджак. Стелла, широко раскрыв глаза, наблюдала за мной, но этот отвратительный ритуал все же не заставил ее замолчать.
— А я ни с кем не хочу встречаться сегодня.
— Сьюзен Дрю тебе понравится. Очень милая и умная женщина.
— Когда взрослые уверяют, что мне кто-то или что-то понравится, все обычно получается наоборот.
Видимо, сильное нервное напряжение этой ночи не прошло для Стеллы бесследно и, чтобы успокоить ее, я сказал:
— Забудь, пожалуйста, о своей войне со взрослыми. Недалеко время, когда ты сама станешь взрослой. Кого же ты тогда будешь винить во всем?
— Это нечестно!
Да, это было нечестно, но зато помогло мне спокойно привезти Стеллу на Беверли-глен, где в многоквартирном доме жила Сьюзен. Она сразу открыла нам дверь — причесанная, в шелковой пижаме, без всякой косметики на лице.
— Заходите. Рада видеть тебя, Стелла. Меня зовут Сьюзен. Я уже приготовила для тебя постель в комнате наверху. Ты хочешь поесть чего-нибудь?
— Спасибо. Я съела булочку и бифштекс на автобусном вокзале.
— В таком случае ты, верно, хочешь спать?
— У меня нет выбора! — вдруг крикнула Стелла, но спохватилась. — Извините. Вы очень добры… Я хотела сказать, что мистер Арчер поставил меня в такое положение, когда у меня нет возможности выбирать.