Питеру уже доводилось искать ответ на тот же вопрос. Первый раз такое случилось в Корее, но ставки тогда были иными. Предстояло вырваться из окружения, чтобы передать важные сведения командованию. Оставшиеся на позиции не могли рассчитывать на спасение, но донесение могло предотвратить гибель сотен солдат. Сейчас настоящего выбора не было. В другой раз в маленьком южном городке зал собраний, в котором он находился с полудюжиной негров, окружила ревущая, жаждущая крови толпа белых. Тогда он мог уйти и избежать опасности только благодаря цвету своей кожи. Но он остался и боролся до конца.
И в сложившейся ситуации Питер не мог решиться на побег, зная, что его спасение станет причиной смерти хозяев «Причуды» и Линды Грант.
Но не признавал Питер и безысходных положений. Выход был, требовалось лишь время, чтобы найти его. Им могла помочь сама «Причуда». Он видел лишь холл да комнату, где рисовал Тьюзди. Но огромное здание вмещало десятки комнат, коридоры, чуланы, подвальные помещения. Завладев оружием, они могли бы вести настоящую войну, не покидая отеля, и продержаться достаточно долго, во всяком случае, достаточно для того, чтобы жители Барчестера задумались, а почему Тьюзди не приезжает за покупками. Но все оружие и патроны находились у Крамера. Допустим, он раздобудет ружье, что весьма и весьма проблематично, но требовалось еще собрать всех пленников по одну сторону баррикады. Противник был грозен, но «пока есть жизнь, есть…».
— Я прямо-таки слышу, как ворочаются твои мозги, старичок, — раздался от двери голос Крамера. Он улыбался, небрежно покачивая ружьем. — Тьюзди, вам и мадам пора заняться ужином. Сегодня будем есть по очереди. Какой-нибудь кретин может забрести к «Причуде». И я хочу поговорить со Стайлзом наедине.
Тьюзди беспомощно пожал плечами и вместе с Эмили вышел из комнаты.
Крамер достал сигарету из нагрудного кармана, закурил.
— Мы можем побеседовать и сидя, старичок, — он взгромоздился на краешек стола, не сводя глаз с Питера. — Я все знаю о тебе, Стайлз. Великий борец за справедливость, народный герой. Известно мне и о твоей металлической ноге, и о том, как это случилось. Какая из них? Или я должен выяснить это сам?
— Правая, — побледнев, ответил Питер. Гулко забилось сердце.
— Садись, садись. Старики будут возиться с ужином не меньше получаса. А мы можем получше узнать друг друга.
Питер присел на вращающийся стул перед мольбертом. Пахло масляными красками и скипидаром.
— Тьюзди объяснил тебе, что к чему? — сигарета ходила вниз-вверх между губами Крамера.
— Да.
— Но ты не собираешься сдаваться, не так ли, старичок? Я хочу кое-что добавить к его рассказу.
— Я слушаю.
— Скажу тебе о том, чего Тьюзди, скорее всего, не знает. Я здесь главный, но мое слово не является законом. Полагаю, ты и сам это видишь. Я бы никогда не согласился отпустить Джорджи в город за этой проклятой гитарой. И уж тем более не разрешил бы привести сюда эту девицу. В общем, меня не так уж и слушают. Это ясно?
— Да.
— Если ты начнешь изображать героя, не в моих силах предотвратить то, что может случиться с тобой, даже если б я этого и захотел. Даже если б я решил, что это не в наших интересах. — Пепел упал на воротник рубашки, но Крамер словно этого и не заметил. — Чтобы правильно оценить свое положение, тебе нужно знать, что это за парни.
— Меня больше интересуете вы.
— Лесть не поможет, старичок, — улыбнулся Крамер. — Но одно я тебе скажу. Я хочу выбраться отсюда целым и невредимым и постараюсь осуществить свое желание. Ни ты, ни старики, ни девушка не смогут мне помешать. Я полагаю, что для нас лучше всего оставаться здесь еще две-три недели. Мы ушли бы и раньше, если б этот бестолковый Джордж не переполошил всю округу. Теперь они еще долго будут искать девушку или ее тело. И обращать внимание на каждого незнакомца. Он осложнил нам жизнь.
— А если Тьюзди откажется ездить в город за продуктами?
— Мы постараемся убедить его. Думаю, нам это удастся, если я дам волю мальчикам с Эмили или Линдой. Но если я ошибаюсь, нам придется уходить отсюда, хотим мы этого или нет. А если нас заставят уйти раньше, чем нужно, мальчики захотят поквитаться. Однажды они вкусили крови и вновь мечтают об этом.
— Семья около Бреттлборо?
Крамер нахмурился, кивнул.
— Я не могу держать их в узде. Мы зашли на ферму, чтобы раздобыть немного денег и еды. Хозяин плеснул горячим кофе в лицо Джейку Телицки. Что там началось. В мгновение ока они разодрали шесть человек на куски, — серые глаза блеснули. — Словно произошел взрыв. Казалось, им дали ЛСД. Они обезумели.
Во рту Питера пересохло.
— Они только и ждут, чтобы сорваться вновь, — продолжал Крамер. — Им это понравилось. И мне их не остановить.
— Даже если б вы этого хотели.
— Даже если б хотел, — Крамер раскурил новую сигарету, окурок бросил на каменный пол. — Пути к спасению нет ни для кого, старичок, за исключением, возможно, меня. Думаю, я сумею добраться до Мексики, а оттуда уехать в какую-нибудь страну, где даже не слыхивали о США. Остальным для этого не хватит ума. Они слишком жаждут крови.
— Но почему не попытаться уйти одному?
— Потому что они набросятся на меня. Четверо против одного, да кошачьи когти впридачу.
— Кошачьи когти?
— Я про рыжую. Она присоединится к ним, потому что я нахожу, что она не в моем вкусе. Как видишь, я жонглирую бомбой на острие ножа, старичок. Они признают, что я умнее, поэтому и слушают меня. Но, если я пойду им наперекор, церемониться со мной не станут. В душе они ненавидят меня, потому что для них я ассоциируюсь с властью. В старике они видят папу, а папа — это враг. Эмили — мама, значит, тоже враг. В конце концов, когда нужда в них отпадет, мои парни сожрут их живьем.
— А Линда Грант?
Крамер облизал губы.
— Лакомый кусочек. Право первого принадлежит Джорджи Мангеру, который привел ее сюда, а потом наступит их очередь, и они ее не пощадят, потому что она не получит наслаждения от общения с ними, — он засмеялся. — Джорджи — чокнутый, знаешь ли. Он полон безумных грез. Он хочет, чтобы Линда отдалась по своей воле, потому что мнит себя неотразимым. Он провел с ней целый день, говорил, пел. Ухажер! И будет говорить и петь, пока не поймет, что этим ничего не добьется. Тогда он начнет мстить, братец.
— И вы не шевельнете пальцем, чтобы удержать его?
— Не в моей власти, старичок. Даже домашняя собачонка кусает хозяина за руку, если тот заденет ее за живое.
— Как вы собрали эту банду?
— Долгая история о кривой дорожке, — Крамер нахмурился. — Да и какое это имеет значение? — он глубоко затянулся. — Блондин, Бен Мартин, и долговязый чернявый, Дьюк Лонг, — из Нью-Йорка. Дети окраин. Они познакомились еще подростками и с тех пор вместе. Отец Бена был портовым грузчиком. А Дьюк не знает, кто у него отец. Его мать жила в двухкомнатной квартире неподалеку от Норт-Ривер с десятью детьми от разных папаш. Бен перенял воровские приемы у своего старика. Мне говорили, что грузчики богатели на мелких кражах. Мальчики росли без присмотра. Хулиганили на улицах, грабили в подземке. Девчонка у них была одна на двоих, Труди Гаррет, эта рыжая. Ночевали они в подъездах да на пристанях. Какой-то умник приучил их к наркотикам, и они ударились в грабежи, чтобы расплачиваться за необходимое им зелье. Как-то вечером Бен покусился на добычу отца. Завязалась драка, и Бен пырнул папашу ножом. Из дома пришлось уйти. Однажды, приняв изрядную дозу, они попали на митинг протеста. Какие-то парни обличали войну во Вьетнаме и жгли повестки. Они также решили выразить свое несогласие с действиями администрации. Все как раз говорили о самосожжении буддистов в Сайгоне. Вот и они нашли какого-то бродягу, облили его бензином и сожгли живьем, — серые глаза внимательно разглядывали Питера. — Не тошнит, старичок?
— Есть немного, — холодно ответил Питер.
— Кто-то заметил рыжую, пока бродяга горел, как свеча, и им пришлось сматываться из Нью-Йорка. На попутном грузовике они добрались до Коннектикута. Днем прятались, ночью воровали. Думаю, они направлялись в Канаду. Где-то подцепили Джейка Телицки. Самый здоровый из нас. Прошлое у него примерно такое же. Боролся на ярмарках, зарабатывал на жизнь своими мышцами. Сила — все, что у него есть, и лишь жестокостью он может доказать миру, что он — мужчина. Он присоединился к Бену, Дьюку и девке. Думаю, он тоже спит с ней. Потом они нашли Джорджи Мангера. Плохой мальчик, не такой грубый, как остальные, но достаточно испорченный, чтобы восхищаться их независимостью и безжалостностью.