Плита, разумеется, топилась не углем. Эмили предпочитала дрова, которые Тьюзди заготавливал в хорошую погоду. Они всегда ели на кухне, рядом с большой плитой. Так было удобнее. Стену напротив украшал натюрморт Тьюзди — внушительных размеров полотно с фруктами и овощами, мертвыми кроликами и лесными птицами, сверкающими яркими красками. На дальней стене висел один из бесчисленных портретов Эмили, на этот раз с маленьким белым пуделем с синей ленточкой на шее. Пудель лежал, уткнувшись черным носом в пышное бедро Эмили. Повара двадцатых годов, возможно, сочли бы, что такая картина отвлекает от основного дела.
В огромной кухне Тьюзди и Эмили готовили ужин для врагов. Горели свечи в красивом бронзовом канделябре, разгоняя сумерки, спустившиеся на гору Барчестер. Огонь в печи, на котором Эмили жарила бифштексы, согревал воздух.
Они сидели за длинным столом: Крамер, светловолосый Бен Мартин, ударивший ножом отца, здоровенный Джейк Телицки, рыжая Труди и Питер. Дьюк Лонг, похоже, охранял здание снаружи. Не появились только Джордж Мангер и Линда Грант. О них и шел разговор.
— Джордж хочет, чтобы я принес ужин ему и его даме, — обратился Телицки к Крамеру.
— Пусть приведет девушку сюда, — ответил тот. — Я не хочу, чтобы сегодня мы разбрелись по всем этажам. Бог знает, кого к нам может занести. Лучше держаться вместе.
— Я ему скажу, — Телицки встал и вышел из кухни.
Как ни боялась Эмили, но ужин она приготовила превосходный. Бифштексы, коричневевшие поджаренной корочкой, жареный картофель с луком, большая чаша зеленого салата с огурцами, луком и помидорами. Питер догадался, что именно так любил ужинать Тьюзди.
Себе и Тьюзди она поставила тарелки в конце стола. От остальных их отделяло шесть футов пустого пространства. Старики и здесь, насколько возможно, хотели держаться особняком.
Крамер молчал. Мартин жадно ел. Труди Гаррет не притрагивалась к еде, наблюдая за Питером.
— У тебя роскошная телега. Никогда не ездила в «ягуаре».
— Хороший автомобиль, — кивнул Питер.
Мартин поднял голову от тарелки.
— На ней можно удрать и от патрульной машины, так?
Питер пожал плечами.
— Девяносто миль для «ягуара» — пустяк. Беда в том, что для таких скоростей годятся только автострады, — он сухо улыбнулся. — Если вы думаете о том, как выбраться из Барчестера, то на здешних дорогах патрульные машины не уступят «ягуару».
Мартин глубоко задумался, острый стальной нож застыл над тарелкой.
— Я хотела бы прокатиться при луне, — гнула свое рыжая.
— Забудь об этом, — ожил Крамер. — Хватит с нас лунных прогулок. Мы уже могли бы уйти, если бы Джорджи не шлялся по ночам.
— Ты знаешь, что он весь день поет этой куколке? — засмеялась Труди. Меня это не радует.
— Не всякую нужно бить, чтобы разжечь ее, — заявил Мартин и вновь принялся за бифштекс.
Крамер плотоядно улыбнулся.
— Трубадурский подход приносил успех во все века, — он повернул голову. На пороге возник Телицки. За ним шла девушка.
Питер почувствовал, как напряглись его мышцы. Никогда не доводилось ему видеть столь обнаженного ужаса. Линда Грант запомнилась ему спокойной, красивой, улыбающейся. Глянувшее на него лицо казалось чудовищной карикатурой на прежний образ. Черные круги появились под глазами, ставшими озерами страха. Она попала в руки безумца. Тот разрисовал ей все лицо. Темно-синие тени на веках, тушь на ресницах, широкие полосы помады на губах. Питер вспомнил, что в магазине она обходилась практически без косметики. Не вызывало сомнений, что под коротким, на несколько дюймов выше колен, ночным халатиком ничего не было. Линда едва передвигала ноги, придавленная стыдом.
Заметив Питера, она остановилась, обхватив себя руками, словно хотела спрятаться за них. Она никак не ожидала увидеть его здесь. Губы раскрылись, но ни единого звука не сорвалось с них.
— Заходи, крошка, — пророкотал Телицки. — Поешь, пока у тебя есть такая возможность.
Пронзительно захохотала Труди.
Питер встал.
— Здесь есть свободное место, мисс Грант, — он отодвинул стул рядом с собой.
— Джорджи это не понравится! — фыркнула Труди.
Линда быстро подошла и села на предложенный Питером стул, пододвинулась как можно ближе к столу.
Питер взглянул на девушку, а затем направился к плите, где Эмили наполняла тарелку Линды.
— У вас есть посудное полотенце?
Он чувствовал, что Крамер и остальные перестали жевать и смотрели на него. Эмили дала ему полотенце, Питер смочил его холодной водой над раковиной и принес Линде.
— Вытрите лицо.
Линда взяла полотенце и первым делом вытерла губы. На белом полотне помада выглядела, как кровь.
Питер повернулся к Труди Гаррет.
— Вы не могли бы принести ей что-нибудь из одежды?
— Джорджи это не понравится, — глаза Труди сверкали от возбуждения.
— Принесите ей что-нибудь, — властно повторил Питер.
Труди взглянула на улыбающегося Крамера.
— Чего не сделаешь ради смеха, — и она выпорхнула из кухни.
— Ты позволишь ему командовать парадом? — спросил Мартин Крамера.
— А отчего бы нам не поразвлечься? — ответил тот.
Питер сел рядом с Линдой.
— К несчастью, я тоже попал в плен. Вас не обижали?
— Физически — нет, — по ее телу пробежала дрожь.
— А что с ногами?
— Меня заставили подняться в гору босиком. О боже, мистер Стайлз, что с нами будет?
— Хорошего ждать не приходится.
— Мы не можем выбраться отсюда?
— Пока я не знаю как.
— Этот парень, что привел меня сюда, он же законченный псих!
— Такие теперь люди.
Пальцы Линды впились в стол.
— Меня ищут?
— Саутворт приезжал в «Причуду». Тьюзди дал ему от ворот поворот.
— Я не понимаю, — в отчаянии прошептала Линда.
— Если б он поступил иначе, нас всех убили бы.
Они говорили очень тихо, поэтому Крамер и двое его дружков, сидевших довольно далеко, могли их не слышать.
Вернулась Труди. Она принесла черные кружевные трусики, ярко-оранжевое платье. Подошла к Линде и бросила одежду на стол.
— Все, что я смогла найти для тебя, милашка.
— Идите переоденьтесь, — Питер повернулся к Линде.
Та встала, прижимая трусики и платье к груди.
— Слева есть комната, — показала от плиты Эмили.
— Одну минуту, — раздался новый голос. — Что это ты задумала, крошка?
Питер услышал, как ахнула Линда. В кухню вошел высокий парень с чуть рыжеватыми длинными волосами, с перекинутой через плечо гитарой. Джордж Мангер.
— Ночной халатик оскорбляет вкус мистера Стайлза, — пояснил Крамер.
— Плевать мне на мистера Стайлза, — ответил Джордж.
— Я принесла ей красивое платье, Джорджи, — влезла Труди.
— Мне она нравится такой, как есть, — упорствовал Мангер.
— Идите переоденьтесь, — повторил Питер.
Но Линда остолбенела, не в силах пошевельнуться. Джордж медленным шагом направился к ней. Тут Питер понял, что имела в виду Линда, называя Мангера психом. В его близко посаженных глазах не было ничего человеческого.
— Смена декораций нам не повредит, — заметил Крамер.
Джордж остановился в двух футах от Линды. Из уголка рта бежала тоненькая струйка слюны.