Физическая близость пришла много позже. Потом мы поссорились, разошлись, и она перестала бывать там, где бывал я. До меня доходили слухи о ее неудачном замужестве и очень удачной карьере на телевидении…
— Откуда она знала Кэрол?
— Тебе придется спросить у самой Сьюзен. Когда-то она говорила, но я забыл, память стала совсем не та.
— И что же произошло с Кэрол?
— Она как-то потерялась из виду… Не то сбежала с каким-то моряком, не то что-то другое… А что ей оставалось делать? После первой же роли выяснилось, что она непроходимо бездарна. — Джои глубоко вздохнул. — Лу, если увидишь Сьюзен, напомни обо мне, ладно? Только потактичнее. Она, кажется, смотрит на меня как на покойника.
От Джои я позвонил Сьюзен Дрю на работу, и ее секретарша тут же нас соединила.
— Сьюзен? Говорит Лу Арчер.
— Очень приятно.
— Да, но повод-то неприятный, — с места в карьер начал я. — Расследую дело об убийстве некоей Кэрол, которую ты, возможно, знала в сороковых годах.
— Кэрол Гарли?
— Боюсь, что речь идет именно о ней.
— И ты говоришь, она убита? — В голосе Сьюзен послышалось волнение.
— Да. Вчера.
Сьюзен некоторое время молчала.
— И что же требуется от меня?
— Рассказать все, что ты о ней знаешь.
— Только не по телефону. По телефону всего не скажешь.
— Разумеется. Встреча с тобой устроит меня гораздо больше, чем телефонный разговор, — несколько напыщенно ответил я. — Мне хочется показать тебе кое-какие снимки, и как можно скорее.
— Приезжай, я закажу тебе пропуск.
Я попрощался с Джои и поехал в телевизионный центр.
Охранник из проходной проводил меня до кабинета Сьюзен Дрю. Это была большая светлая комната; на письменном столе стояли цветы, на стенах висели намалеванные яркими красками абстракционистские картины. Сьюзен, хрупкая, изящная женщина с иссиня-черными короткими волосами, стояла у окна и плакала. Она подождала, пока не ушла секретарша, и лишь после этого повернулась ко мне, вытирая щеки носовым платком. Сьюзен было уже около сорока, и хотя она не отличалась особой красотой, я бы не назвал ее внешность заурядной. Ее черные глаза даже в горе не теряли своего живого блеска. Она умела держаться, у нее было умное лицо, все еще красивые ноги и губы.
— Я и сама не знаю, что со мной. Я не только не видела Кэрол вот уже лет семнадцать, но и не получила от нее за все эти годы ни единой весточки… Хотя, постой… Я, кажется, поняла, почему веду себя так… «Я оплакиваю Маргариту»… Ты знаешь эту поэму Хопкинса?
— Тебе хорошо известно, что не знаю. Кто такая Маргарита?
— Героиня поэмы. Она увидела, как опадают осенью листья, и расплакалась. Поэт говорит ей, что она оплакивает самое себя. — Сьюзен глубоко вздохнула и добавила: — Вот и я тоже… Когда-то и я была молодой.
— Ну, тебе пока еще грех жаловаться.
— Не льсти. Я стара, стара, стара… Когда я познакомилась с Кэрол, мне было всего двадцать. — Сьюзен направилась к столу, села и с деловым видом проговорила: — А теперь покажи мне фотографии.
— Не очень-то приятно на них смотреть. Ее избили в полном смысле слова до смерти.
— Ужас! Кто же?
— По всей вероятности, муж.
— Гарли? Она по-прежнему жила с этим подонком?
— Очевидно.
— Я знала, что рано или поздно он разделается с нею.
— Откуда ты могла знать?
— Видимо, так уж было уготовано Кэрол самой судьбой. Она была милым, очаровательным ребенком, а он — настоящим психопатом.
— Как его имя?
— Майк. Он был военным моряком.
— На каком корабле?
— Не помню.
— А что он делал до военной службы? Работал фотографом?
— По-моему, был профессиональным боксером, правда, не очень преуспевающим. Возможно, когда-нибудь занимался и фотографией. Насколько я помню, он переменил много профессий, но ни в одной из них не преуспел.
— Ты уверена, что его имя не Гарольд?
— Его все называли Майком, а там кто его знает… Лу, так где же твои фотографии?
— Фотографии подождут. Ты можешь больше помочь мне, если расскажешь, как познакомилась с Кэрол и с Гарли, и вообще все, что знаешь о них.
Сьюзен взглянула на часы:
— Мне надо идти на обсуждение сценария.
— У нас с тобой более важное дело.