Поспешно шагнув к нему, я выдернул ее и разрядил.
— Не хватает силы воли покончить с собой, — плаксиво заявил Гарольд.
— Значит, вам везет.
— Еще как!
— Я вполне серьезно. В детстве я знал одного владельца похоронного бюро, потерявшего свое заведение во время депрессии. Он решил покончить с собой вот из такой же винтовки, но неудачно и на всю жизнь остался слепым.
Его сыновья держали потом самое крупное в нашем городе похоронное бюро.
— Вот и мне надо было заняться похоронными делами, а не впутываться в дела брата, — скривился Гарольд.
— Кстати, куда он направился отсюда?
— Он не сказал.
— А как вы сами думаете?
— Скорее всего в Неваду. Как только у него появляются деньги, он сломя голову мчится туда, где можно их проиграть.
— Ваши родители живы?
— Живы. У отца ферма на реке Снейк. По сельскому шоссе номер семь, на Покателло. Майк туда не поедет, он ненавидит Айдахо.
— А может, и поедет, — возразил я, делая пометку в записной книжке.
— Нет, нет, он порвал с отцом лет двадцать назад. — Помолчав, Гарольд добавил: — В гостиной висит фотопортрет отца, я сам сделал его и назвал «Старик».
— У вас в доме есть телефон?
— Да. Там же, в гостиной.
Прежде чем заняться телефонными разговорами, я внимательно всмотрелся в портрет седого фермера с сердитыми глазами и похожим на челюсти капкана ртом, потом позвонил Эрни Уолтерсу в Рено и передал ему сводку добытых сведений о сыне этого старика — Майке Гарли, бывшем моряке, картежнике, гангстере, истязателе жены, вероятном убийце и водителе «плимута» модели 1958 года с двумя дверцами и выданным в Калифорнии номерным знаком «АКТ 449».
— Я вижу, ты не терял времени, — заметил Эрни, когда кончил записывать мое сообщение. — Мы тут тоже старались, но пока безрезультатно. Но теперь-то дело у нас пойдет. — Он сделал паузу, потом спросил: — Послушай, а мы действительно должны стараться?
— Иначе говоря, ты хочешь знать, сколько я заплачу?
— Не ты, а твой клиент.
— Я потерял клиента. Надеюсь заполучить другого с помощью полученных сведений, но пока не заполучил.
Эрни присвистнул:
— Но это же противоречит нашей профессиональной этике!
— Ничуть, поскольку сейчас я временно исполняю обязанности следователя при местном шерифе.
— Выходит, работаешь в порядке благотворительности? Лу, извини, но ты уже задолжал нам триста долларов, причем я исхожу из самой низкой ставки.
Если мы будем продолжать расследование, завтра твой долг возрастет до шестисот долларов. Мы же несем большие расходы и не можем работать бесплатно.
— Понимаю. Тебе будет уплачено.
— Когда?
— Скоро. Я позвоню тебе завтра утром.
— А пока что мы должны делать?
— Продолжать.
— Ну хорошо, будь по-твоему.
Эрни положил трубку, и я почувствовал, что меня немного трясет.
Шестьсот долларов — это мой недельный гонорар, а я работал далеко не каждую неделю. В банке у меня лежало долларов триста да долларов двести я имел наличными. Подсчитав свои ресурсы, я обнаружил, что если продам машину, кое-какую одежду и обстановку, то после двадцати лет работы в качестве частного детектива мне удастся наскрести всего тысячи три с половиной. И Ральф Хиллман со своими миллионами заставлял меня оплачивать розыск его сына! Но я делал то, чего хотел сам: найти человека, который чуть не убил меня, найти Тома… Я не мог бросить дело теперь, когда напал на верный след, и без помощи Эрни в Неваде мне не обойтись.
Я позвонил лейтенанту Бастиану. Было уже далеко за полночь, но он еще не уходил. Я сообщил ему, что везу с собой свидетеля, и коротко рассказал, что именно он может показать, Бастиан сдержанно поблагодарил.
Поездка в Пасифик Пойнт заняла около часа. Гарольд то начинал болтать, то надолго умолкал, причем паузы эти становились все длиннее. Я расспрашивал его, как они с братом жили в Айдахо. Жизнь у них была тяжелой. Отец относился к ним, как к домашним животным, которых нужно заставлять работать, едва мать отнимает их от груди и беспощадно избивал за малейшую провинность.
Первым сбежал Майк. Он прожил года два в семье педагога Роберта Брауна, который из милости взял его к себе и пытался сделать человеком. Майк отплатил ему тем, что сбежал с его дочерью Кэрол.