На улице я направился в подземник. То, что я услышал от Газзо, проясняло картину примерно в той же степени, что и все остальное, услышанное мной за последнее время. Чем больше я думал об этом, тем труднее мне было представить Джо-Джо в роли грабителя или убийцы. Мне кажется, что Газзо — тоже. В Челси любой ребенок знает, что нельзя идти на дело в своем квартале — а потом выдавать себя бегством.
Что же касается Шведа Олсена, то тут тоже ничего не получалось. Если убил Швед, то сбежать должен был он, а не Джо-Джо. Нет, ни один из них не должен был убежать. Может быть, преступление совершил Швед, а Джо-Джо было стыдно. Может быть, в этом все и дело. Джо-Джо убежал от отца, о котором узнал, что он вор и убийца. Это объяснение казалось наилучшим из тех, что до сих пор приходили мне в голову. И это неплохо характеризует мою голову.
Я решил посетить гараж Шмидта. Как-никак, Джо-Джо работает там, и обойти это место я просто не мог.
Меня смущали обстоятельства смерти Тани Джоунс. Я имею в виду теорию о том, как ее убили. Чрезвычайно редко бывает так, чтобы вор запаниковал и воспользовался пистолетом. Даже воры-любители и наркоманы. Джо-Джо если и был любителем, но уж никак не наркоманом. Кроме того, если предположить, что этот вор по какой-то причине напал на Стеттина, то любителем здесь и не пахло. Нападение на полицейского было проведено профессионально. Конечно, пока еще не найдена связь между ограблением квартиры и нападением на Стеттина, за исключением того, что произошло это примерно в одно время в соседних кварталах. Но что мне особенно не нравилось, так это теория о запаниковавшем воре. Жертву грабежа убивают только в том случае, если она сопротивляется.
Профессиональные воры носят пистолеты, да, хотя реже, чем вы могли бы подумать. А пользуются они ими еще реже. Этот вор произвел идеальный вход и выход. Его никто не видел. А по теории, его застигла проснувшаяся в своей спальне женщина, и он ее застрелил. Не должен он был в нее стрелять. Разве что Тани его узнала — а это уже совсем другая история.
Старый Шмидт лежал под машиной, откуда высовывались его тощие ноги. Услышав, зачем я пришел, он вылез. Шмид был маленький пухленький человечек лет семидесяти. Седоволосый и с розовым круглым лицом херувима.
— Я беспокоюсь, — сказал старик. — Джо-Джо — хороший мальчик, усердно работает. Он уехал и ничего не сказал мне. Это странно. Я беспокоюсь.
— Может быть, просто захотелось развеяться, у мальчишек это бывает.
— Он бы сказал мне. И мотоцикл. Вот он.
Старик показал на мотоцикл, стоявший в углу гаража. Он был аккуратно прикрыт тяжелым пластиковым чехлом. Мотоцикл блестел под пластиком, как брильянт. Джо-Джо заботился о своем мотоцикле.
— Я ходил к его отцу, — продолжал Шмидт, — Он говорит, Джо-Джо уехал по делам. Ха! Я чувствую, что он врет. У него неспокойно на душе.
— Что вы знаете о Тани Джоунс и патрульном Стеттине?
— Женщина, которую убили, и полицейский? Я знаю только о чем читаю, слышу. Больше ничего. Думаете, Джо-Джо? Никогда! Нет!
— У него были какие-нибудь неприятности? Или, может, появились новые друзья? Что-нибудь не так с девушкой? Или вдруг потребовались деньги?
— Нет. В четверг он весь день занимался здесь мотоциклом, в пятницу не явился на работу. Ничего не сказал. Мне это не нравится.
— А что с этой девицей по фамилии Дрисколл?
— Дрисколл? Ну… она была здесь раз или два. Ей нужен был Джо-Джо. Она поговорила с Питом и Джо-Джо. Джо-Джо ушел. Он не хотел с ней общаться.
— Где я ее могу найти?
Шмидт пожал плечами, потом вдруг поднял палец вверх.
— Подождите! Кажется…
Он как мальчишка побежал в контору. Вернулся с цветной брошюрой. Я взял брошюру. Это было туристское издание по Италии. Бросались в глаза фотографии красных гоночных машин «Феррари».
— Она принесла это для Джо-Джо, вот, — сказал Шмидт. Он показал на штампик на задней стороне обложки. — Она там работает.
Я прочитал адрес: туристическое бюро «Трафальгар», Западная улица, 46.
— Да, — кивнул Шмидт. — Она там работает. Вы думаете…
Он не договорил. Зазвонил телефон. Шмидт поднял трубку. Розовое лицо хозяина стало темно-красным.
— Избили Пита! Он в больнице святого Винсента.
Больница святого Винсента располагалась в нескольких кварталах. Я побежал туда.
Глава 8
Мне сказали, что Пит, вероятно, будет жить. Сказали также, что и зрение вернется. Он не был слепым, только так казалось. Вместо лица я увидел одну сплошную повязку.
— Оба глаза заплыли, — сказал врач. — Нос сломан, одна скуловая кость тоже. Я никогда еще не видел столько синяков сразу, можете мне поверить.
В тело Пита поступали какие-то жидкости из висевших над ним трубок. Он был в полусидячем положении. Питу сломали обе руки. Но большую опасность представляли сломанные ребра и внутренние повреждения от пинков.
— Ему сделали полную обработку, — сказал врач, криво усмехаясь.
Полиция тоже присутствовала, поскольку ясно было, что Пит не упал с лестницы. В палату меня впустил лейтенант Макс. Сопровождавший его полицейский согласился с врачом, что это впечатляющее избиение, но он не думал, что это сделали профессионалы.
— Любители, — уверенно сказал старый патрульный. — Били руками и ногами. Слишком много крови и повреждений, а боли недостаточно. Похоже, они били его, когда он был без сознания. Так информацию не вытянешь. Любители.
— Им нужна информация? — задал я вопрос Максу.
— Да, — кивнул лейтенант. — Он не мог говорить, но мы спрашивали, и он кивал. Мы не знаем, что их интересовало.
— Где это произошло? — спросил я, потом до меня дошло, что все говорят во множественном числе. — Их? Сколько же их было?
— Двое, — ответил Макс. — Его нашли в аллее. — Он подозрительно взглянул на меня. — А почему вы интересуетесь, Форчун?
Но я не ответил, я думал о двух мужчинах. Двое избили Пита почти до смерти. Двое стояли прошлой ночью на улице и наблюдали за домом Марти. Тут уж понятно было, что эта пара шла по следу Джо-Джо Олсена. Да, я во что-то впутался, и мне это не нравилось, по я уже начинал злиться, глядя на повязки, трубки и висевшие вверх дном бутылочки, которые полностью скрывали Пита Витанцу.
— Он мой клиент, — наконец ответил я Максу.
— Этот мальчишка?
— Он хочет, чтобы я нашел его друга. Джо-Джо Олсен — помните?
Макс кивнул.
— Да, помню. Он ведь объявлен в розыск. Интересно, что он сделал?
— Вот и мы хотели бы это знать, — усмехнулся я.
— Вы думаете, эти двое, что обработали Витанцу, тоже гоняются за Олсеном?
— Может быть, — согласился я. — Или же они не хотят, чтобы кто-то нашел Олсена.
Макс внимательно смотрел на меня. Он был не дурак, этот Макс.
— Вы разыскиваете Олсена?
Я кивнул, глядя на то, что осталось от Пита Витанцы. Кто-то провел ледяным пальцем мне по спине. У меня только одна рука, и я хочу, чтобы она осталась целой.
— Ходите по середине улицы, — посоветовал Макс. — Есть какие-нибудь идеи о том, кто были эти двое?
— Если б были, об этом уже знала бы вся полиция, — с чувством проговорил я.
— А при чем здесь отдел убийств?
— Там считают, что это может быть связано с убийством Тани Джоунс. — Вот как… А я, естественно, в первую очередь думал о Пите.
— Могу я с ним поговорить?
Врач пожал плечами.
— Он не в состоянии ответить.
— Пусть хотя бы кивает.
— О'кэй. Две минуты, не больше. Потом всем выйти, — сказал врач.
Я склонился к повязкам. Это было все равно что говорить с трупом. Пит мог лишь чуть-чуть шевелить головой.
— Ты их узнал?
Отрицательное движение головы, очень медленное.
— Они спрашивали о Джо-Джо?
Утвердительный, едва заметный кивок.
— Они хотели, чтобы ты прекратил поиски Джо-Джо? Они хотели сами его найти?
Утвердительное движение. Это становилось все более интересным.
— Джо-Джо знал некую Тани Джоунс?
Ничего. Никакого движения. Потом я увидел едва заметное движение. Пит пожал плечами.