Удар был настолько силен, что, буквально подлетев, он упал на своих дружков.
Я не стал дожидаться, пока они придут в себя, и снова ударил — на сей раз типа с гаечным ключом — по ребрам и по горлу. Двое оставшихся решили быть со мной похитрее и бросились на меня одновременно. Я ждал этого момента и, успев приготовиться, провел в ответ свой любимый контратакующий удар каратэ «хвост ласточки», от которого редко кто остается в живых. Не успел я перевести дух, как на ноги поднялся тип, получивший удар по горлу. На сей раз я ударил его в область солнечного сплетения.
В сознании было только красавец со шрамом. Он лежал и с ненавистью смотрел на меня.
— Где Сэм? — В ответ ни слова. Только горящие ненавистью глаза. — Последний раз спрашиваю: где Сэм?
Не получив ответа, я молча взял валявшуюся цепь, обмотал ее вокруг руки лежащего, наступил на один конец, взял в руки другой — и потянул.
На лестничной площадке раздался душераздирающий крик. Ни слова не говоря, я снял с обезображенной руки цепь и начал обматывать другую, здоровую.
— Итак, тот же вопрос: где Сэм?
— Довольно! Сейчас скажу!
Я слегка ослабил напряжение цепи. Посмотрел на него. В его глазах появился страх, панический, животный страх. Да, таких людей, как он, трудно запугать, они понимают только силу, да и то не всегда. Кроме того, я знал, что если бы он одержал верх в этой схватке, меня бы уже не было в живых.
— Я тебе скажу номер телефона и пароль, а когда придет мой человек, то отведет тебя к Сэму.
— Смотри, не шути! — предупредил я, — а то ты никогда больше не сможешь красоваться своим шрамом. Ясно?
* * *
Не успел я выкурить сигарету, как появился тип, вызванный мною по телефону паролем. Он с любопытством посмотрел на меня и спросил:
— Ты новичок? Что-то я тебя раньше не видел!
— Твое счастье! — сказал я и добавил: — У меня совсем нет времени. Пошли, и я объясню, что мне нужно.
Поняв, что я от него хочу, он тут же повел меня на место. Вскоре мы стояли перед многоэтажным домом, а затем, пройдя дворик, очутились перед лифтом. Войдя в него, мой провожатый нажал на кнопку десятого этажа. Когда мы вышли из лифта, то попали на большую террасу, с которой открывался вид на город.
— Где Сэм?
— Там! — показал тот пальцем на балюстраду террасы.
— Ты что? — спросил я его недоверчиво — Сэм действительно там?
— Да, говорю же, что там, а вы не верите. Он сам выбрал эту мышеловку.
— А как он туда попадает? Он, что, может летать?
Мой провожатый подвел меня к концу террасы, где под выступом находилось нечто вроде переключателя. Он нажал его и моментально часть балюстрады выдвинулась наружу, образуя что-то наподобие подъемного мостика, соединяющего нашу террасу с террасой рядом стоящего дома. Мостик был длиной всего метра три, но когда я взглянул вниз, то у меня закружилась голова. Далеко внизу бегали крошечные автобусы и машины. Но отступать было уже поздно.
— Только после тебя! — сказал я учтиво, сопроводив фразу низким поклоном.
— Я не… — начал он со страхом.
Смертельная бледность покрыла его лицо.
— Мне не хотелось бы, — сказал я, — чтобы ты нажал тайную кнопку, когда я вступлю на этот проклятый мостик. Я совсем не умею летать.
Видя, что тот не шевелится, я сделал неуловимое движение, и в то же мгновение в руке у меня появился кольт.
— Слушай меня внимательно, — обратился я к провожатому — твой шеф со шрамом назвал меня серьезным человеком. Мне не хочется доказывать тебе, почему он так считает. Я думаю, что у тебя хватит здравого смысла поверить ему на слово. У тебя есть выбор: или ты не идешь и я тебя убиваю. В живых я тебя у себя в тылу не оставлю! Или ты идешь по мостику первым. В этом случае ты остаешься жив. Выбирай!
Он секунду смотрел на меня, а затем направился к мостику. К счастью, он не страдал головокружением, а я старался смотреть в сторону и благополучно спрыгнул на крышу, когда мы перебрались на другую сторону. Молодой человек, криво улыбаясь, указал пальцем:
— Сэм находится там!
— А теперь, дружок, повернись! — сказал я.
Он посмотрел на меня с испугом.
— Я сказал тебе повернуться — второй раз повторять не буду!
Не успел он повернуться, как рукоятка моего пистолета опустилась ему на голову. Он мешком рухнул на бетон. Теперь мои тылы были в безопасности.