— Пятьдесят долларов.
— Пятьдесят… — от негодования у Джада перехватило дыхание. Он отсчитал требуемую сумму и сердито сунул деньги в руку Моуди.
— Премного благодарен, — сказал детектив. Джад повернулся и направился к двери, чувствуя себя круглым дураком.
— Доктор…
Джад оглянулся. Моуди, лучезарно улыбаясь, засовывал деньги в нагрудный карман.
— Раз уж все равно остаетесь без пятидесяти долларов, не лучше ли присесть и рассказать о том, что вас волнует? Я всегда говорю, что лучший способ облегчить душу — высказать все, что в ней накопилось.
Ситуация казалась столь неправдоподобной, что Джад чуть не рассмеялся. Ведь вся его жизнь посвящена тому, чтобы снимать груз с души других людей. И вот услышать такое от этого глупого толстяка. Он пристально посмотрел на Моуди. А что ему терять? Может быть, разговор с незнакомцем действительно поможет? Медленно он подошел к своему стулу и снова сел.
— Можно подумать, что на вас взвалили тяготы всего мира, доктор. Я всегда говорю, что четыре плеча лучше двух.
Джад понял, что ему предстоит узнать много афоризмов мистера Моуди.
— Что привело вас сюда? — поинтересовался детектив.
— Я…, мне кажется, кто-то пытается меня убить.
— Вам кажется?
— Может быть, вы посоветуете, — рассердился Джад, — кто поможет мне разобраться в подобном деле?
— Несомненно, — ответил Моуди. — Норман З. Моуди. Первоклассный специалист. Джад вздохнул.
— Почему бы вам не рассказать мне обо всем, доктор? А вдруг мы вдвоем что-нибудь придумаем?
Джад не мог не улыбнуться. Он сам не раз говорил то же самое: «Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову». Почему бы и нет? Он глубоко вздохнул и начал рассказывать Моуди о том, что случилось в последние дни. Вскоре он забыл о присутствии детектива. Он говорил для себя, облекая в слова происшедшие загадочные события. Впрочем, он ничего не сказал о страхах за свою психику. Когда он кончил, Моуди радостно улыбнулся.
— Действительно, есть над чем подумать. То ли кто-то хочет вас убить, то ли вы боитесь, что становитесь шизофреником с манией преследования.
От неожиданности Джад вздрогнул. Один — ноль в пользу Нормана З. Моуди.
— Вы сказали, — продолжал Моуди, — что этим делом занимаются два детектива. Не помните, кто именно?
Джад задумался. Ему не хотелось посвящать этого человека во все подробности. Тем не менее он ответил:
— Френк Анджели и лейтенант Макгрейви. Выражение лица Моуди едва заметно изменилось.
— Нет ли у кого-нибудь повода для вашего убийства, доктор?
— Не имею понятия. Насколько я знаю, у меня нет врагов.
— О, перестаньте. Пара-тройка недругов есть у каждого. Как я всегда говорю, враги — это соль к хлебу жизни. Джад чуть не скривился.
— А ваши пациенты?
— Они-то тут при чем?
— Ну, я всегда говорю, что, если нужны морские ракушки, надо идти на берег моря. Ваши пациенты — психи, не так ли?
— Нет, — отрезал Джад. — Просто у них возникли проблемы.
— Эмоциональные проблемы, которые они сами разрешить не в состоянии. А что если вы и есть проблема одного из них? Вдруг кто-то затаил на вас зло за какой-то воображаемый проступок?
— Это возможно. Однако есть одно «но». Большинство из них я лечу год или около этого. И знаю их всех как свои пять пальцев.
— Неужели они никогда не сердились на вас?
— Бывало. Но мы не ищем рассердившегося больного. Нам нужен маньяк, который убил по меньшей мере двоих и несколько раз покушался на мою жизнь, — он на минуту замолчал. — Если у меня есть подобный пациент и я ничего об этом не знаю, то грош мне цена как психоаналитику.
Взглянув на Моуди, Джад заметил, что тот пристально наблюдает за ним.
— Я всегда говорю, что надо начинать с главного, — весело возвестил детектив. — Итак, главное для нас — выяснить, пытается ли кто-то вас укокошить, или вы сами стали психом. Так, док? — и он вновь широко улыбнулся.
— Но как? — спросил Джад.
— Просто. Попытаемся узнать, кто проявляет интерес к вашей персоне. У вас есть машина?
Джад уже забыл о том, что хотел уйти и поискать другого частного детектива. Он понял, что за простодушным лицом Моуди и его обликом деревенского простака скрывается тонкий, проницательный ум.
— Да.
— Думаю, у вас расшатаны нервы, — продолжал Моуди. — Я хочу, чтобы вы поехали отдохнуть.
— Когда?
— Завтра утром.
— Это невозможно, — запротестовал Джад. — Мои пациенты…
— Отмените прием.
— Но какой смысл…
— Я учу вас, как лечить больных? — оборвал его Моуди. — Я хочу, чтобы вы, уйдя отсюда, немедленно отправились в туристическое агентство. Пусть забронируют вам местечко в… — он на мгновение задумался, — в Гроссинджере. Туда ведет прекрасная горная дорога. В доме, где вы живете, есть гараж?
— Да.
— Прекрасно. Попросите подготовить машину к поездке. Вы не хотите никаких поломок в пути.
— Не могу ли я сделать все это на следующей неделе? Завтра…
— После того как вы забронируете место, отправляйтесь в кабинет и позвоните всем больным. Скажите им, что вам необходимо уехать на несколько дней.
— Я действительно не могу, — продолжал упорствовать Джад. — Это невоз…
— И не забудьте позвонить Анджели, — перебил его Моуди — Я не хочу, чтобы полиция объявляла ваш розыск.
— Почему я должен все это делать?
— Чтобы окупить свои пятьдесят долларов. Кстати, пока не забыл. С вас еще задаток — двести долларов. Плюс пятьдесят долларов за каждый день — на текущие расходы. Я хочу, чтобы вы уехали рано утром, — Моуди поднялся. — Тогда вы сможете добраться туда до темноты. Семь утра подойдет?
— Я…, думаю, да. Но что я там найду?
— При небольшом везении — следы снежного человека. Через пять минут Джад в задумчивости садился в автомобиль. Он сказал Моуди, что не сможет так внезапно уехать и оставить пациентов. Но в глубине души он понимал, что другого выхода нет. Фактически он уже смирился с тем, что придется доверить жизнь этому фальстафу детективного мира.
Организация путешествия прошла гладко. Джад заехал в туристическое агентство на Медисон-авеню, где ему тут же забронировали место в одном из отелей Гроссинджера и снабдили красочными брошюрами с видами Катскилла. Он позвонил в телефонную службу ответов и попросил сообщить всем назначенным на завтра пациентам, что приема не будет. Затем он связался с Девятнадцатым участком и попросил детектива Анджели.
— Анджели болен, — ответил бесстрастный голос. — Вам нужен его домашний телефон?
— Да.
Через несколько минут он уже разговаривал с Анджели. Судя по голосу, тот здорово простудился.
— Я решил, что мне не повредят несколько дней на природе. Я уезжаю завтра утром. И хотел поставить вас в известность.
Последовало долгое молчание. Анджели переваривал услышанное.
— По-моему, неплохая идея, — наконец сказал он. — Куда вы направляетесь?
— В Гроссинджер. Я поеду на своей машине.
— Отлично. Не волнуйтесь, с Макгрейви я все улажу, — и, поколебавшись, добавил:
— Я слышал, что произошло вчера вечером в вашем кабинете.
— Вы хотите сказать, что слышали версию Макгрейви? — спросил Джад.
— Вы видели кого-нибудь из них?
Значит, Анджели не сомневается в его словах.
— Нет.
— Ну хоть что-нибудь? Рост, цвет кожи, возраст?
— Мне очень жаль, но было темно.
— Хорошо, будем искать, — Анджели чихнул. — Надеюсь, по возвращении мы обрадуем вас хорошими новостями. Будьте осторожны, доктор.
— Постараюсь, — ответил Джад и повесил трубку. По дороге домой Джад думал о Нормане З. Моуди. Он представлял, к чему стремится детектив. Заставив Джада сообщить всем пациентам, что тот уезжает, Моуди надеялся, что убийца (если убийца вообще существует) попадется в расставленную ловушку, в которой Джад использовался как приманка.