— Мой Бог, конечно, вы правы, — у Бурка загорелись глаза. — Вот какой у них план! Ну, мы их раскусили, не так ли?
Джад услышал, как открылась дверь в приемную, и взглянул на часы: прибыл следующий пациент.
— Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он, выключая диктофон.
— Вы все записываете на пленку? — недоверчиво спросил Бурк.
— Каждое слово, — ответил Джад и, помолчав, добавил:
— Мне кажется, вам не стоит идти сегодня на работу. Почему бы вам не поехать домой и немного отдохнуть?
— Я не могу, — прошептал Бурк, в его голосе сквозило отчаяние. — Если я не приду в кабинет, они тут же снимут с двери табличку с моим именем и повесят другую, — он наклонился к Джаду. — Будьте осторожны. Если они узнают, что вы мой друг, то постараются добраться и до вас.
Бурк встал, подошел к двери, ведущей в коридор, и, приоткрыв ее, осторожно выглянул наружу. Затем он выскользнул из кабинета.
Джад смотрел ему вслед, размышляя о том, как решить будущее Харрисона Бурка. Если бы тот пришел к нему на полгода раньше… И тут неожиданная мысль пронзила доктора. А что если Харрисон Бурк уже стал убийцей? Не имеет ли он отношения к смерти Джона Хансена и Кэрол Робертс? Бурк и Хансен — его пациенты. Они могли встретиться друг с другом. В последнее время Бурк неоднократно приходил следом за Хансеном. И часто опаздывал. Он мог видеть Хансена в коридоре. И вообразить, что тот следит за ним, угрожает ему. Что же касается Кэрол, то Бурк, приходя на прием, каждый раз видел ее. А вдруг ему почудилось, что она представляет для него опасность, от которой можно избавиться, лишь устранив Кэрол физически? Как давно болен Бурк? Его жена и трое детей погибли в результате несчастного случая. Случая? Надо узнать поточнее.
Джад подошел к двери, ведущей в приемную, и, открыв ее, сказал:
— Входите!
Анна Блейк грациозно поднялась с кресла и пошла к нему с улыбкой на лице. У него вновь, как и при первой встрече, быстро забилось сердце. Впервые после Элизабет он испытывал к женщине не только профессиональный интерес.
Что удивительно, в их внешнем облике не было совершенно ничего общего. Элизабет — невысокого роста голубоглазая блондинка, Анна — высокая брюнетка с огромными фиолетовыми глазами в обрамлении длинных черных ресниц. Она напоминала знатную римлянку времен Империи, прекрасную и, казалось, недоступную, если бы не тепло, которым лучились ее глаза. Никогда еще Джад не встречал такой красавицы. Но не красота привлекла внимание Джада, а ощущение какой-то силы, которая влекла его к ней, необъяснимое чувство, будто он знал ее всю жизнь. В нем проснулись, удивляя своей остротой, казалось бы, давно умершие желания.
Она появилась в приемной Джада три недели назад. Кэрол объяснила ей, что время доктора расписано по минутам и у него нет возможности брать новых пациентов. Но Анна попросила разрешения подождать. Она просидела в приемной два часа, пока Кэрол, сжалившись, не отвела ее к доктору. Увидев Анну, Джад буквально остолбенел и потом так и не смог вспомнить, о чем они говорили в первые минуты. В его памяти отложилось лишь то, что он предложил ей сесть и что ее звали Анна Блейк. Когда Джад спросил, в чем заключается ее проблема, Анна, поколебавшись, сказала, что затрудняется с ответом. Она даже не уверена, есть ли у нее проблема. Кто-то из ее друзей, врач по профессии, как-то сказал ей, что Джад — один из лучших психоаналитиков страны, и она решила обратиться к нему. Когда Джад поинтересовался, как зовут ее приятеля, Анна уклонилась от ответа. Впрочем, подумал он, она могла найти его имя и в телефонном справочнике.
Он доказывал ей, что занят по горло и не может брать новых пациентов, предлагал обратиться к другим специалистам, но Анна спокойно продолжала настаивать на том, что хочет лечиться только у него. Наконец Джад сдался. Если не считать практически неуловимого внутреннего напряжения, Анна казалась совершенно спокойной, и он решил, что ее проблема достаточно проста. Джад нарушил свое правило никогда не принимать пациентов без направления от другого доктора и пожертвовал часовым перерывом на ленч. Но хотя Анна приходила два раза в неделю, он и теперь знал о ней не больше, чем после первой встречи. Впрочем, Джад узнал кое-что о себе. Он влюбился — первый раз после смерти Элизабет.
Когда Джад спросил, любит ли она своего мужа, он ненавидел себя за то, что хотел услышать в ответ слово «нет». Но Анна сказала: «Да. Он добрый человек и очень сильный».
— Где вы родились?
— В Ривьере, маленьком городке около Бостона.
— Ваши родители живы?
— Отец. Мать умерла от сердечного приступа, когда мне было двенадцать лет.
— Они ладили между собой?
— Да. Они очень любили друг друга.
«Это заметно», — радостно подумал Джад. После постоянного общения с психически больными людьми разговор с Анной воспринимался как глоток свежего апрельского воздуха в летнюю жару.
— У вас есть братья или сестры?
— Нет. Я единственный ребенок. К тому же избалованный, — она улыбнулась, искренняя дружеская улыбка без тени обмана или притворства.
Анна рассказала, что она долго жила за границей вместе с отцом, который работал в государственном аппарате, а когда тот вновь женился и переселился в Калифорнию, стала переводчиком в ООН. Она свободно владела французским, итальянским и испанским. Своего будущего мужа Анна встретила во Флориде, во время отпуска. Ему принадлежала какая-то строительная фирма. Сначала он не произвел особенного впечатления, но оказался очень настойчивым поклонником, и через два месяца Анна вышла замуж. Они жили в Нью-Джерси. И вот после полугода совместной жизни она пришла к психоаналитику.
И это все, что удалось узнать Джаду за три недели. Он до сих пор не имел ни малейшего понятия, в чем же заключается ее проблема. Анна блокировала все его усилия. Он вспомнил некоторые вопросы, которые он задавал во время их первой встречи.
— Вы пришли сюда из-за мужа, миссис Блейк? Ответа не последовало.
— Вы подозреваете его в супружеской неверности?
— Нет, — удивленно.
— У вас есть любовник?
— Нет, — сердито.
Джад задумался, стараясь найти наилучший способ пробиться через мысленный барьер Анны, и решил пробежаться по основным, наиболее часто встречающимся проблемам, чтобы нащупать больное место.
— Вы ссоритесь из-за денег?
— Нет. Он очень щедр.
— Какие-нибудь трения с родственниками?
— Он сирота. А мой отец живет в Калифорнии.
— Вы или ваш муж употребляете наркотики?
— Нет.
Джад коснулся алкоголизма, фригидности, боязни забеременеть, Всего, о чем он мог подумать. И каждый раз, посмотрев на него, Анна качала головой или давала односложный ответ. Как только доктор становился более настойчивым, она останавливала его: «Пожалуйста, будьте терпеливы со мной. Не надо меня торопить».
С кем— либо другим Джад давно бы сдался. Но ему хотелось помочь Анне. И еще больше — продолжать видеться с ней.
Теперь тему разговора выбирала она. С отцом Анна побывала в дюжине разных стран и встречала много интересных людей. Она обладала острым умом и тонким чувством юмора. Оказалось, что им нравятся одни и те же книги, музыкальные произведения, театральные постановки. К Джаду она относилась очень доброжелательно, но воспринимала его лишь как врача. Какая горькая ирония! Все эти годы подсознательно он искал такую женщину, как Анна, и когда наконец она пришла, его долг — помочь ей разобраться в волнующей ее проблеме и отправить назад к мужу.
Когда Анна вошла в кабинет, Джад сел на стул рядом с кушеткой и стал ждать, пока она ляжет на нее.
— Не сегодня, — тихо сказала она. — Я пришла, чтобы узнать, не смогу ли я чем-нибудь помочь? Мне очень нравилась Кэрол. Кому потребовалось ее убивать?
— Я не знаю.
— Полиция подозревает кого-нибудь? «Еще бы», — с горечью подумал Джад.
— У полиции есть некоторые предположения.
— Я представляю, как вам плохо. Я лишь хотела зайти и сказать, что очень огорчена случившимся. Я даже не знала, придете ли вы сегодня.