— Я в этом не сомневался.
— Что-нибудь новенькое с прошлой ночи? — спросил я.
— Утром состоялось экстренное заседание кабинета министров. Принято решение посадить То в тюрьму.
— И ради этого стоило собирать министров?
— Откровенно говоря, речь шла не о том, сажать То в тюрьму или нет. Куда больше их занимал вопрос, кого выпускать.
— Что-то я вас не понял.
— Правящей партии нужна оппозиция, мистер Которн, а за исключением То, все ее лидеры сидели в тюрьме. Теперь посадили его, но выпустили двух других.
Секретарь-китаянка внесла поднос с чайными принадлежностями, и на некоторое время наша беседа прервалась. Наконец все мы получили по полной чашке, и Лим откинулся на высокую спинку стула, держа блюдце и чашку над пухлым животиком.
— Дело они организовали блестяще. Продумали все до мелочей.
— Другого и быть не могло, — ответил Триппет. — Они же профессионалы, особенно Дэнджефилд и Нэш. И не забывай, Сэмми, сколь велики были ставки. А требовалось от них совсем немного — никому не давать повода усомниться, что Анджело Сачетти жив и здоров. Почувствовав же, что обман вот-вот раскроется, они решили, что он должен исчезнуть, взяв на себя ответственность за все большие и малые преступления, совершенные в Сингапуре за последние полтора года. Едва ли кто смог бы сыскать лучшего козла отпущения, и не представлялось возможным связать его с Нэшем и Дэнджефилдом.
Лим поставил блюдце с чашкой на стол, рядом с пистолетом. Взял в руки несколько квадратиков из плотной бумаги и просмотрел их.
— После того, как сегодня утром мы арестовали То и его дочь, возникли некоторые вопросы, которые хотелось бы разрешить. Во-первых, я не знал, что делать с сыном Нэша, улетевшим в Панаму, поэтому связался с англичанами, и они направили туда агента из Мексики.
— С англичанами? — переспросил я.
— Кажется, я говорил вам, мистер Которн, что наши отношения с ЦРУ оставляют желать много лучшего.
— И что там произошло?
— Он нашел молодого Нэша и отобрал у него миллион долларов наличными. Теперь надо понять, что с ними делать. Английский агент очень встревожен, — Лим поглядел на меня поверх очков. — Едва ли мы сможем вернуть деньги мистеру Лозупоне.
— Пожалуй, что нет.
— Ваши предложения?
Я пожал плечами.
— У вас есть благотворительная организация, которую вы предпочитаете остальным?
— Даже несколько, все очень достойные.
— Поделите миллион между ними.
— Ясно, — и он подсунул верхнюю карточку под низ стопки. — Далее. Мы, вернее, друзья-коллеги детективов-сержантов Хуанга и Тана поговорили с То. Он с готовностью ответил на все их вопросы.
— Могу себе представить, — хмыкнул Триппет.
— Вас интересовала некая информация, мистер Которн. Микрофильм?
— Да. Я заглянул в коробочку, которую дал мне То. Там была лишь засвеченная пленка.
— Меня это не удивляет. Сам микрофильм мы нашли в сейфе. То клянется, что дубликатов не было, только оригинал, украденный Сачетти у своего крестного отца. Они собирались сделать копии, но как-то не дошли руки. Учитывая сложившуюся ситуацию, я склонен верить, что То не лжет.
— Где он?
— Микрофильм?
— Да.
— Как я и говорил, он лежал в сейфе То, — Лим выдвинул ящик стола и вытащил перевязанный сверток, размером с коробку из-под сигар.
— Он даже назвал нам шифр замка. Еще чаю?
— Нет, благодарю.
— Я думаю, эта информация будет более полезна вам, мистер Которн, чем правительству Сингапура, — и Лим пододвинул сверток ко мне. Я взял его и положил на колени.
— Благодарю.
— Пустяки, — Лим вновь откинулся на спинку стула, на его лице заиграла довольная улыбка. — Рискованная была операция, не правда ли, Дикки? Но успех полный.
— Мне открылась истина, — ответил Триппет, — и состоит она в том, что я староват для подобных приключений. И продавать старые автомобили мне куда приятнее.
— Чепуха, — возразил Лим. — Ты же в расцвете сил. А я так горд и доволен собой, что не могу отпустить вас, не выпив за нашу удачу.
Возражений не последовало, и мы выпили, не только за удачу, но и за здоровье всех присутствующих.
Глава 26
Когда наш самолет приземлился в Лос-Анджелесе, мы с Триплетом отправились на поиски автомата, торгующего почтовыми марками. И скормили ему разменной монеты почти на три доллара. Потом Триппет помогал мне облизывать марки и клеить их на перевязанный сверток, полученный от Лима.
Я взял у Триплета его перьевую ручку и написал печатными буквами адрес: «Мистеру Дж. Эдгару Гуверу. Федеральное Бюро Расследований, Вашингтон, округ Колумбия».
— Вы знаете почтовый индекс? — спросил Триппет.
— Нет.
— А как насчет обратного адреса?
— Ну, с этим все просто.
И в верхнем левом углу я аккуратно вывел: «Сэмюель С. Дэнджефилд, Боувье, Мэриленд».
Глава 27
Спустя десять дней я сидел в своем стеклянном кабинете, положив ноги на стол, и пытался вспомнить, как же выглядел Анджело Сачетти. Но память в которой уж раз выдавала мне чистый лист бумаги.
Они вошли вдвоем, и здоровяк вновь замер у «кадиллака» выпуска 1932 года, чтобы окинуть его восхищенным взглядом. Правда, на этот раз у машины они задержались ненадолго. Коллизи прошествовал в мой кабинет и вопросительно посмотрел на меня.
— Что случилось, Которн?
— Анджело Сачетти в конце концов умер. Только и всего.
— Этим дело не кончилось.
— Как так?
— Арестовали Чарли Коула.
— Кто?
— ФБР. Вчера.
Полмисано любовался «кадиллаком» через стеклянную стену моего кабинета.
— Они взяли и Джо. Скажи ему о Джо.
— Они арестовали Лозупоне. В Нью-Джерси.
— Это ваши трудности, — ответил я.
— И еще шестерых, — добавил Полмисано. — А может, и семерых.
— Я думаю, эти аресты связаны с вами, — продолжил Коллизи.
— Вы ошибаетесь, — ответил я.
— Если я ошибаюсь, считайте, что вам повезло.
— Я обдумаю ваши слова. В свое время.
Уголки его рта чуть поднялись вверх. Должно быть, это означало улыбку. Он достал из кармана золотой портсигар, закурил одну из своих овальных сигарет. Затем сел и положил ногу на ногу, чтобы я мог посмотреть на его перламутрово-серые гетры.
— Сейчас мы это проверяем, Которн. Я лишь хотел, чтобы вы были в курсе.
— Что будет после того, как вы закончите проверку?
— Мы можем вновь заглянуть к вам.
— Вы найдете меня на этом самом месте.
Полмисано все еще смотрел на «кадиллак», когда открылась дверь, и в магазин вошли двое мужчин. Лет по тридцать с гаком, в простых темных костюмах. Они равнодушно взглянули на «кадиллак» и, не останавливаясь, направились к моему кабинету.
— Выгоните их, — приказал Коллизи.
— Это мои первые покупатели за весь день.
— Выгоните их, — повторил он. — Мы еще не закончили.
— А мне кажется, говорить больше не о чем.
Мужчины вошли в кабинет, посмотрели на Коллизи, затем на Полмисано.
— ФБР, — представился один из них, и они раскрыли свои удостоверения, чтобы Коллизи и Полмисано убедились, что так оно и есть. Те не удосужились даже взглянуть на документы.
— Что это значит? — спросил Коллизи.
— Вам придется проехаться с нами, мистер Коллизи, — разъяснили ему.
Коллизи пожал плечами, бросил окурок на пол и растер его в пыль черной сверкающей туфлей. Встал и глянул на меня.
— Я вернусь.
— Буду ждать, — ответил я.
У двери Полмисано обернулся.
— Этот ваш «кэдди». Сколько вы за него просите?
— По-прежнему шесть тысяч.
Он кивнул и улыбнулся, словно вспомнив что-то приятное, хотя и происшедшее давным-давно.
— Когда-то у меня был такой же. Знаете, какого цвета?
— Зеленого, — ответил я. — Темно-зеленого, как бутылочное стекло.
Перевод В. Вебера