— Извините, я что-то задумалась. Ведь вы мистер Арчер. А я считала, что вы с нами расстались.
— Нет, я все еще занимаюсь вашим делом, миссис Чалмерс. Кстати, я нашел письма вашего мужа.
— Они при вас? — сказала она не слишком заинтересованно.
— Кое-какие, да. Я верну их вам через мистера Тратвелла.
— Но он больше на нас не работает.
— И тем не менее я думаю, у вас нет оснований сомневаться в том, что он отдаст вам письма.
— Вот уж не знаю, — она с тупой подозрительностью обвела взглядом тесную комнатку. — Раньше мы дружили. Теперь поссорились.
— Из-за Ника и Бетти?
— Видно, это было последней каплей, — сказала она. — Правда, мы серьезно поцапались еще много лет назад из-за денег. Все ссоры бывают из-за денег, правда? Иногда мне даже хочется снова стать бедной.
— Вы сказали, что ссора произошла из-за денег?
— Ну да, мы с Ларри решили учредить «Смизерэмовский фонд», Тратвелл отказался подготовить для нас документацию. Сказал, что доктор Смизерэм нами вертит как хочет и с какой стати мы должны строить ему клинику. Но Ларри был без ума от этой затеи, да и я тоже. Не знаю, что бы с нами сталось, если б не доктор Смизерэм.
— Он много для вас сделал, верно?
— Вы же знаете. Он спас Ника от… вы знаете от чего. Мне кажется, Джон Тратвелл завидует Смизерэму. Но как бы там ни было, Джон нам больше не друг. Я и сюда-то приехала только потому, что он мне пригрозил.
Я хотел спросить ее чем, но секретарша без зазрения совести слушала наш разговор.
— Пойдите, пожалуйста, к мистеру Тратвеллу, — сказал я ей, — и спросите, может ли он нас принять?
Она нехотя повиновалась. Я снова повернулся к миссис Чалмерс.
— Чем он вам угрожал?
Она не стала увиливать от ответа. И мне показалось, что последний удар судьбы отбил у нее всякую осторожность.
— Дело все в том же Нике. Тратвелл сегодня уезжал в Сан-Диего, выспрашивал там о нас и раскопал кое-какие грязные сплетни. Только вам я не скажу какие.
— Речь шла о рождении Ника?
— Значит, он вам уже сказал.
— Нет, но я читал кое-какие письма вашего мужа. Из них вытекает, что за девять месяцев до рождения Ника он был в плавании. Это правда, миссис Чалмерс?
Сначала она смутилась, потом смерила меня надменным взглядом:
— Да какое у вас право задавать мне такие вопросы? Хотите выставить напоказ, в чем мать родила, так, что ли?
Даже в гневе она вела двусмысленную эротическую игру, рассчитывая на мое участие. Я ответил ей страстной улыбкой, оставаясь при этом холодным как лед.
Вернулась секретарша и сообщила, что мистер Тратвелл нас ждет. Когда мы вошли, Тратвелл стоял у проектора в полном одиночестве.
Увидев проектор, Айрин Чалмерс попятилась назад, словно на нее наставили пушку. Она испуганно смотрела то на Тратвелла, то на меня. Я преградил путь к выходу и закрыл перед ней дверь. Она застыла на месте.
— Вы сказали, что хотите поговорить со мной о нашем деле. Ни о каких фильмах не было и речи, — недовольно сказала она Тратвеллу.
— Фильм имеет прямое отношение к вашему другу, — парировал Тратвелл — он чувствовал себя хозяином положения. — Фильм снят в Сан-Марино летом сорок третьего года на вечеринке в доме Элдона Свейна. Свейн снял фильм почти целиком сам. Только в конце, когда Свейн появляется в кадре, его сменила миссис Свейн.
— Вы разговаривали с миссис Свейн?
— Можно сказать, да. Но, откровенно говоря, меня больше интересует ваша редакция. — Тратвелл постучал по спинке кресла, стоящего рядом с проектором. — Садитесь сюда, Айрин. Располагайтесь поудобнее.
Однако она не пожелала сдвинуться с места. Тратвелл, улыбаясь, подошел к ней и взял под руку. Она ступала медленно и тяжело, словно постепенно оживающая статуя.
Тратвелл усадил Айрин Чалмерс, неохотно выпустил ее руки из своих и встал за спинкой кресла.
— Выключите, пожалуйста, свет, Арчер.
Я повернул выключатель и подсел к Айрин Чалмерс. Зажужжал проектор. Его неяркий рассеянный луч отбрасывал на экран все новые картины. В прямоугольном, очень просторном бассейне с подкидной доской и скатом отражалось старомодное синее небо.
Юная блондинка с детским лицом и отнюдь не детской фигурой вскарабкивалась на подкидную доску, помахала рукой в объектив, изо всех сил подпрыгнула и неуклюже плюхнулась в воду, дрыгая ногами, как лягушка. Вынырнула на поверхность и фонтаном пустила воду прямо в объектив. Молодая Джин Траск.
Следом на подкидную доску вышла Айрин Чалмерс, nee[16] Рита Шеперд, и прошла к концу доски чинно, словно позируя перед камерой. Волосы ее были спрятаны под черным резиновым чепцом, придававшим ей допотопный вид.