Наконец я сказал:
— А Энн здесь?
— Она у себя в комнате. После того как утром здесь была полиция, она оттуда не выходит. Ничего не ела.
Она говорила глухим и монотонным голосом. Вчера вечером со мной ругалась другая женщина.
— Я хотел бы повидаться с ней, если она не возражает, — сказал я. — Между прочим, Глэдис, вас полиция известила о случившемся?
Она кивнула, не проронив ни слова.
Конечно, я разговаривал с вдовой, потерявшей своего мужа всего несколько часов назад. Но, видимо, в силу своей профессии я не мог не спросить себя, а не сделали бы ее двести или триста тысяч долларов менее безутешной. Казалось странным, что она так тяжело переживала смерть Джея. Не очень-то она о нем беспокоилась, когда он был живым.
— Полиция вдавалась в подробности? Ты знаешь как он умер? — спросил я.
— Да. Его застрелили. Он… — она умолкла.
— Я имею ввиду подробности. О самом оружии.
Она слегка нахмурилась.
— Ну, полиция задала несколько странных вопросов. О тебе, Марк. Я ответила не очень уверенно, я была так поражена, просто оглушена. — Она еще больше нахмурилась чуть шире раскрыла глаза. — Однако сейчас…
Я быстро прервал ее.
— Глэдис, до сегодняшнего утра я понятия не имел о том, что случилось с Джеем. Ко мне тоже пришла полиция и сообщила мне об этом. Я… мой револьвер украли. Есть доказательства и полиция в них убеждена. — Несколько секунд тягостного молчания и потом я сказал — Я пытался помочь Джею. Можно сказать, что сейчас я стараюсь наверстать упущенное.
— Я и вижу. — Она посмотрела на меня покачав головой, и продолжила более резким тоном — Я и вижу. Дорогой Марк. Дорогой бывший возлюбленный. Это, наверное, часть твоего личного расследования. Правильно? Поэтому ты пришел? Конечно. Поэтому ты приходил и к Ганнибалу. — Она злобно посмотрела на меня.
— Послушай…
Она продолжала говорить неприятным тоном.
— Конечно же. — Она пронзительно рассмеялась. — А я-то думала, что ты пришел, чтобы выразить свое сочувствие, утешить меня, теперь когда… О, это просто невероятно! Дорогой, дорогой Марк. Мистер Ганнибал был здесь несколько минут назад, приходил сюда как адвокат Джея и как его друг! Полагаю, тебе это известно, не так ли? Ты опять шнырял вокруг, опять шпионил за мной? Разнюхивал про нас с Энн? Расспрашивал мистера Ганнибала о том, кто получит деньги Джея после его… О-о! Убирайся!
— Можно мне поговорить с Энн? — упрямо повторил я.
— Нет, нельзя тебе поговорить с Энн! — завопила она, брызгая слюной на каждом слове. Она вскочила с перекошенным ртом. — Убирайся! — взвизгнула она. — Убирайся, уби…
— Заткнись, Глэдис! — раздался сзади меня голос Энн, и когда я обернулся, она спокойно спросила, обращаясь ко мне.
— Ты хочешь видеть меня, Марк?
Сухим тоном Глэдис произнесла.
— Он хочет спросить тебя, не ты ли, Энн, убила своего отца. Он хочет спросить нас обеих. — Она говорила негромко, но хлестала как кнутом. — Джея застрелили из его оружия, поэтому он… — Она внезапно умолкла и рухнула на диван. Опустив голову, она сидела, уставившись в пол.
— Пойдем, Марк, — сказала Энн. Она повернулась и вышла в холл. Я последовал за ней. Она, не оглядываясь, медленно поднялась по лестнице на второй этаж, где была ее комната. Закрыла за мной дверь и присела на край кровати. Я остался стоять у двери, казня себя за то, что пришел в этот дом.
Она указала мне на низкое кресло, покрытое камчатной тканью.
Я сел и вымолвил:
— Энн, то, что миссис Уэвер сказала о моем оружии…
— Я об этом знаю.
— Знаешь? Откуда?
— Полиция. Они прямо не сказали, но было несложно сделать напрашивающийся сам собой вывод. — Она немного помолчала, потом решительно добавила. — Это было легко. Разве я тебе не говорила, что я практически гений. Среди всех прочих достоинств.
Она не улыбалась. Она выглядела почти так же, как вчера, только не была такой оживленной. На ней был тот же зеленый вязаный наряд, и она накрасилась, может просто ради того, чтобы занять себя. Но ее прежняя живость исчезла, голос звучал глухо и безжизненно.
Люди по-разному воспринимают смерть. Одни полностью теряют контроль над собой, другие как бы увядают сначала внутри и лишь позже боль, которую они переживают, становится зримой. Кое-кто напивается. Энн, видимо, принадлежала к тем, кто в течение нескольких дней или даже недель выглядит вполне нормально, а потом совершенно неожиданно приходит в полное расстройство.