Выйдя из машины, она первым делом вытащила из своей сумочки записную книжку и на первой странице, в графе «расходы», аккуратным почерком записала: «Три доллара тридцать центов». Перевернула страничку и против моих инициалов поставила: «Аванс на такси, девяносто пять центов».
Я сказал:
— Спасибо за лестный отзыв, миссис Кул. В следующий раз постараюсь придумать что-нибудь такое, что обойдется мне в целый доллар.
Она захлопнула свою записную книжку, положила ее в сумочку, любезно улыбнулась водителю такси и сказала мне:
— Не дерзи, Дональд!
Такси отъехало от тротуара, она легонько подтолкнула меня в спину.
— Все чудесно, Дональд, дорогуша, идем! Мы все-таки сорвем куш!
— К Сандре? — спросил я.
— Нет, нет. К доктору Холомэну. Возьмем его в оборот!
Глава 10
Светало. Кое-где между серых безликих громадин высотных домов проглядывало расцвеченное всеми цветами радуги предутреннее небо. Но улицы были еще погружены в сумерки, хотя уже и не столь густые. В отдельности здания казались какими-то эфемерными, почти призрачными, но общая их масса, возвышавшаяся на фоне неба, впечатляла своей мощью и основательностью.
Мы прошли пешком целых три квартала, прежде чем увидели свободное такси. Пока Берта Кул втискивалась в машину, я сказал водителю:
— Отвези нас куда-нибудь, где можно найти телефонный справочник. Чем ближе, тем лучше.
Водитель повез было нас на железнодорожный вокзал, но Берта Кул, заметив призывные огни ночного ресторана, сказала, обращаясь ко мне:
— Опусти-ка стекло, Дональд, дорогой, и дай мне поговорить с этим сукиным сыном.
Я опустил стекло, отделявшее заднюю часть салона от водителя.
— Куда, черт подери, ты едешь? — набросилась она на шофера. — Ты что, не ушами меня слушал? Я же сказала, в ближайшее место. Ну-ка поворачивай и гони назад к ресторану!
Шофер пробормотал что-то невнятное о дороге и развернул машину. Берта обстоятельно проинструктировала меня:
— Найдешь справочник. В справочнике отыщи раздел «практикующие врачи», а в нем — адрес доктора Холомэна. И помни — я плачу за простой машины, поэтому не возись там до заката.
— Не думаю, чтобы он имел собственную практику. Наверно, придется обзванивать больницы, а для этого понадобится мелочь.
Она тяжело вздохнула, извлекла из сумочки четыре медяшки и сказала:
— Только, ради Бога, Дональд, действуй оперативно. Я, к сожалению, не могу требовать с клиентов компенсации такого рода расходов. Таковы уж издержки нашей профессии. Иной раз приходится тратить и свои деньги.
Я взял монеты, прошел в ресторан и принялся обзванивать больницы. Первый звонок не дал результата. Затем я позвонил в клинику фонда Шелли. Девушка, отвечавшая мне, сказала, что какой-то Арчи Холомэн числится у них в интернатуре.
Я поблагодарил ее и повесил трубку. Вернувшись к машине, велел насупившемуся водителю отвезти нас в клинику фонда Шелли и сел на заднее сиденье к миссис Кул.
Ехать было недалеко, да и водитель гнал машину на всю катушку. Миссис Кул вновь проинструктировала меня:
— Если он сейчас не на дежурстве, узнай домашний адрес, хотя, разумеется, он может жить и при клинике. Я подожду тебя здесь.
Я поднялся по мраморным ступенькам парадного входа и ступил в холл клиники. Рассвет набирал силу. Под бодрящими лучами утреннего солнца особенно сильно чувствовался царивший в больнице дух болезни и смерти.
Сидевшая за столиком дежурная медсестра подняла на меня красноватые от усталости глаза. Цвет ее одутловатого лица казался землистым — таков был эффект смешения дневного света, проникавшего через выходящее на восточную сторону окно, и света от настольной лампы.
— У вас работает доктор Холомэн? Интерн? — спросил я.
— Да.
— Мне очень нужно повидать его. Очень бы просил вас помочь.
— Он как раз дежурит. Минуточку, я думаю, до него можно дозвониться. Простите, вас как зовут?
— Лэм. Дональд Лэм.
— Он вас знает?
— Да.
Она сняла с рычага трубку, набрала номер коммутатора и попросила телефонистку соединить ее с интерном Холомэном. Спустя минуту она жестом указала мне на телефонную будку.
— Можете говорить с ним оттуда, мистер Лэм, а хотите — по моему телефону.
Я решил говорить из будки. Я понимал, что в разговоре с ним нужно быть очень осторожным. У него ни в коем случае не должно возникнуть впечатление, будто я блефую. Лучше всего, пожалуй, подумал я, дать ему понять, что мне все известно о том спектакле, который они разыграли.