— Откройте.
Положив сверток на стол, я прикрыл его шляпой и крикнул Сандре:
— Кто-то стучится в дверь.
Она вышла из спальни и через гостиную прошла ко входной двери. Человек за дверью снова стал стучать по стеклу, стучал он до того самого мгновения, когда Сандра наконец открыла ему.
В комнату ввалились двое мужчин-в штатском. Один из них сказал:
— Все, сестричка, игра кончена.
— Что вы хотите этим сказать?
— Из той пушки, из которой убили Моргана Биркса, был застрелен и Джонни Мейер, а Джонни Мейер, к вашему сведению, вел расследование по делу одной преступной шайки, занимавшейся рэкетом. Фактов у него имелось уже достаточно, чтобы вывести этих жучков на чистую воду. Но его убили. Убили буквально накануне его выступления перед Большим жюри. Последний раз его видели живым в обществе одной хорошенькой девицы. А на следующее утро его нашли с тремя кусками свинца в груди. Полиция Канзас-Сити разослала микрофотографии этих пуль во все концы страны и предупредила о необходимости розыска этой пушки. Ну, что скажешь на это, сестричка?
Сандра вся выпрямилась так, будто проглотила горячий шомпол. Лицо у нее побледнело, глаза округлились.
Из спальни вышла Берта Кул. Напарник того, кто так напугал Сандру, спросил:
— А это еще кто?
— Мы сыщики, — ответила ему Берта Кул.
— Кто-кто?
— Сыщики.
Мужчина в штатском рассмеялся.
Миссис Кул уточнила:
— Сыщики из частного сыскного агентства. Расследуем это дело по поручению миссис Биркс.
— Валяйте отсюда подобру-поздорову, — приказал полицейский.
Берта Кул с самодовольным видом плюхнулась в кресло.
— А вы попробуйте выставить меня отсюда, — предложила она.
Я выразительно посмотрел на свою шляпу, под которой лежал сверток, и сказал:
— Я, пожалуй, пойду.
Не отрывая глаз от Берты Кул, я взял со стола свою шляпу и упакованный в газету сверток. Берта Кул перехватила мой взгляд.
— Свои права я знаю, — сказала она. — Если вы хотите арестовать миссис Биркс, валяйте, не помешаю. Если хотите переговорить с ней, ради Бога, тоже не помешаю. Но я сижу в этом кресле и вставать с него не намерена.
— Ну, это вам только кажется, что не намерены, — взревел полицейский, воинственно надвигаясь на нее.
Сандра Биркс молча открыла мне дверь. Пока полицейские подступали к Берте Кул, я выскользнул в коридор. Не рискнув ждать лифта, я рванул к лестнице и начал стремительно, в один скок преодолевая по две-три ступеньки, спускаться вниз. На середине последнего лестничного пролета я замедлил свой бег и через холл шел уже самой будничной непринужденной походкой, словно нес в прачечную белье. Выйдя на улицу, я увидел стоящую у подъезда полицейскую машину.
Служащий гаража, расположенного под домом, уже начал выгонять автомобили и припарковывать их у обочины тротуара. Выбрав на глаз автомобиль пореспектабельней из того соображения, что его хозяин вряд ли встает в такую рань, я забрался в него, устроился в водительское кресло, а сверток положил рядом, на соседнее сиденье.
В проеме парадной двери показалась Берта Кул. Она с величавым видом решительно ступила на мостовую и маршевым шагом двинулась вдоль по улице к перекрестку. Я сидел в автомобиле, но она прошла мимо, не заметив меня. Останавливать ее я не стал. Когда она прошла еще метров пятнадцать, я увидел ее отражение в зеркале заднего вида. Очевидно, она была озадачена моим исчезновением, раза два-три останавливалась и оглядывалась по сторонам, как человек, пытающийся сориентироваться. Дойдя до угла квартала, она повернула налево. Мне было непонятно, то ли она хочет выйти на более оживленную улицу, чтобы поймать такси, то ли ищет меня. Обернуться я не решался. Скрючившись в кресле, я продолжал время от времени поглядывать в зеркало заднего вида, но при этом ни на мгновение не переставал следить за входной дверью дома.
Через некоторое время из дома вышли оба полицейских в штатском. Сандры Биркс с ними не было. Переговариваясь между собой, они минуты две стояли на тротуаре. Потом сели в свою машину и укатили.
Я подхватил свой запакованный в газету сверток, выскользнул из автомобиля и чуть ли не бегом кинулся к дому. У обочины тротуара стоял огромный контейнер с мусором, только что выволоченный туда дворником. Открыв крышку контейнера, я бросил туда свой сверток, опустил крышку и теперь уже действительно кинулся ко входной двери. Через две-три минуты я уже стучался в квартиру Сандры Биркс. Открыла она не сразу. Плакать она, вероятно, не плакала, но под глазами у нее обозначились темные круги, щеки ввалились, рот был перекошен от напряжения. Сандра воскликнула: