— «Эта толстая дурочка?!? Которая только и мечтает нарожать кучу детей и разводить коров и кур?!? Да как ты смеешь!!!» — незаметно для себя Флорентика, вся раскрасневшаяся от гнева, перешла на «ты»: «Ты просто хлопочешь о Доме, а не о своем Хозяине! Тебе-то как раз куры и коровы нужны! Чтобы золота в сундуках было побольше и дрова в камине не убывали!»
— «А что в этом плохого?!? Я забочусь не только о Доме, но и о продолжении хозяйского рода!! Вот!!! О его благе и достатке!!!»
— «Ах, так?! Вот и целуйтесь здесь оба с вашей Виоленночкой!!! И я требую, чтобы Хельдиборн не приближался к Милозлате ближе, чем на пушечный выстрел! Иначе ему не поздоровится также как сегодня утром! А нашей ноги здесь больше не будет!!!» — Флорентика вскочила с кресла, запахнулась в плащ и скорым шагом направилась к сушащемуся у огня помелу с явным намерением исполнить только что данное обещание.
— «А я! А я!!! А я… я тебя не выпущу!» — выпалил Кром-Кубош неожиданно сам для себя, с силой стукнув тростью об пол — и ножки Флорентики словно примерзли к выложенному каменными плитами полу Оружейной.
— «Немедленно освободи меня!!!» — гнев в голосе Флорентики достиг высшей точки: «А то пожалеешь, что вообще на белый свет из-за печки появился!»
— «Любезные домовые! А не позволите ли мне вмешаться в Вашу содержательную беседу?» — глубокий спокойный голос прозвучал откуда то со стороны и сверху, заставив спорщиков одновременно вздрогнуть и обернуться в его сторону. Кубош, хорошо ориентировавшийся в собственном Доме, первый нашел источник речи — висящий между разнообразных древних военных трофеев гобелен с изображением полулегендарного Основателя Замка рыцаря Хэльда Борна, закладывающего Краеугольный Камень в основание Первой Башни. Сколько себя Кубош помнил, портрет этот ни с кем никогда не разговаривал. Даже во времена младенчества, когда крохотный домовенок, едва научившийся говорить с вещами, бегал по всему замку, жадно впитывая хранимые в его стенах удивительные истории, ему не удалось добиться ответа от этой ветхой картины… Родители, которым озадаченный Кубик пожаловался на столь неуважительное поведение предмета, отмолчались, и только позже кто-то из родственников намекнул, что гобелен волшебный и «в табели о рангах» стоит выше самого домового…
— «Да-да, Кром-Кубош из Восточного Вала… Ты не ошибся. Это я говорю — Дух Замка, живущий в гобелене с портретом моего строителя. Ты ведь до сих пор не догадался поговорить с самим Замком, как говоришь с составляющими его вещами? А пора бы научиться… А теперь послушайте оба, милые дети! Вы еще так молоды и самонадеянны, что полагаете людей простыми игрушками в ваших руках? А «Своими Господами» называете их только по традиции? Потому, что «так принято»? А ведь именно люди позволили появиться на свет вашему племени и только от них зависит всё ваше существование. И дело даже не в печках, домах и кораблях, которые они строят и в которых вы живете и процветаете… А в том, что если люди перестанут верить в ваше существование — вы просто развоплотитесь… превратитесь из милых человечков, наделенных всеми признаками, способностями и качествами людей, в бесплотных духов… даже более бесплотных, чем тот, что сейчас завывает в трубе моего камина. Но произойдет это еще очень не скоро, а быть может, не произойдет вообще никогда! Но не об этом я хотел вам сказать, дети… Пока вы тут «делили» своих хозяев, они уже сами всё решили — как и положено людям. Загляните в гостиную! И постарайтесь, отбросив амбиции, порадоваться их счастью, потому что оно — и ваше счастье тоже… Ведь вы подходите друг-дружке также, как ваши Хозяин и Хозяйка! Спешите к ним!» — рыцарь на гобелене, в течение всей речи стоявший выпрямившись, отвернулся, снова припал на одно колено и с силой опустил тяжелый серый камень на уготованное ему место…
Пока сбитые с толку и пристыженные домовые (оба — втайне страшно обрадованные приказанию Замка) уже доверительно взяв друг-друга за руки (деланно вздохнув: «мол, что поделать — нельзя же ослушаться приказания столь могущественного духа!») спешат в гостиную, вернемся туда и мы… Что же произошло у чайного столика? Как сумели решить свои проблемы Хэльдиборн и Милозлата? Ведь им-то никто ничего не приказать не может…
А случилось вот что.
Сначала все благородные господа, молча и бросая друг на друга недоуменные взгляды, заняли свои места за столом. Хэльдиборн, как полагается кавалеру, поочередно предложил стул матушке, сестрам и леди Виоленне (сделавшейся мрачнее тучи, но, все же, судя по молниям, которые метали ее глаза при взглядах на соперницу, решившейся «сражаться до конца»), после чего, подвинув очередное сидение и встав за его спинкой, в ожидании обернулся к Малозлате: «Любезная госпожа! Прошу Вас! Присаживайтесь!»