Закончив речь, Кубош присел в свое парадное креслице, установленное под портретом Первого Замкового Домового, откинулся на спинку и движением трости разрешил собравшимся высказываться (на кого направлялась палочка, тот и обретал способность говорить).
Первому, в порядке иерархии, было позволено выразить свое мнение Хозяйскому Коту. Он вышел на середину комнатки, присел, обернув пушистым полосатым хвостом передние лапы, и немного хрипловато промяукал:
— «Мяуссир Кубош! А что, собственно, Вам не нравится в юной леди? У неё ласковые руки, мяугкий нрав… Наш хозяин от нее в восторге…»
— «Барсбик! Ты смеешь спорить со мной?!» — с удивлением в голосе перебил его домовой, от неожиданности аж подскочивший на своем сидении: «Так! Слушать всем! Больше повторять не буду! Во-первых, у этой Милозлаты нет никакого приданого! Во-вторых, она не умеет вести хозяйство и способностей у нее к этому тоже в помине не имеется. А все Рыцари нашего благородного Дома, как вам прекрасно известно, страшно далеки от обыденных дел и всегда старались передать их своим спутницам жизни, посвящая собственное драгоценное время войне, науке или какому-либо искусству. Или — всему сразу. И Молодой Хозяин, естественно, точно такой же. Ему нужна именно такая супруга, как Виоленна, — чтобы взяла на себя попечение о Доме и всех его обитателях! Тебе что, почтенный Барсбик, хочется в один прекрасный день остаться без свежей сметаны? Или, того хуже, в зимний морозный вечер уныло искать местечко потеплее, зябко поджимая касающиеся ледяного пола лапки и с тоской взирая на нетопленный камин?» (при этих словах притулившийся в углу Каминный Дух — сотканный из переплетенных нитей серого дыма человеческий силуэт, задрожал и тихо завыл — точь-в-точь, как осенний ветер в печной трубе).
— «Мяуссир Кубош! Вы, мяу, правы…» — ужаснувшись нарисованной картиной, Барсбик вздрогнул и пошел на попятную: «Я сделаю так, чтобы показать Хозяину, что Милозлата ему не подходит… Вы будете довольны!» — с этими словами старый котяра проворно шмыгнул в трубу вентиляции.
«Теперь ты!» — волшебная трость прицелилась в Генерала Солдатиков — деревянного рыцаря, сплошь покрытого вмятинами и царапинами, полученными в бесчисленных сражениях, которые блестяще провел юный наследник замка.
— «Мессир Кром-Кубош! Я отказываюсь выполнять Ваше распоряжение!» — Генерал чеканил каждое слово: «Мой долг перед Повелителем не позволяет мне выступать против него ни в коем случае! Его воля — для меня закон, чтобы не случилось! То, что Вы говорите — чёрная измена! Моя армия…» — договорить бравый вояка не успел — взмахом палочки донельзя уязвленный домовой сначала заставил его замолчать, превратив в безмолвную деревянную фигурку, а потом еще одним резким движением отправил в открывшийся прямо под ногами черный люк…
— «Пусть полежит в сыром подземелье… Если ему повезет и его там не успеют съесть мокрицы, то амнистирую его в честь свадьбы Хэльдиборна с Виоленной! Кто-нибудь еще желает оспаривать моё право заботиться о Хозяине так, как я считаю нужным? Может быть Вы, мадам?» (кончик палочки уставился в Любимую Куклу).
— «О нет, мессир, что Вы!? Конечно, нет!!!» — мгновенно ожившая кукла, в знак почтения перед Домовым присев в низком книксене, возмущенно замотала своей прелестной фарфоровой головкой: «У меня и мысли не было, что эта девчонка может стать парой нашему Хозяину! И я уверена, что смогу всех его сестер утвердить в данном мнении! Дочка учителя? Фи! У нее волосы мышиного цвета, она не умеет одеваться, да и вообще уродина! Что он в ней нашел? Я — намного красивее!!! Не беспокойтесь! Мы сделаем все, что надо! Ручаюсь Вам за всех кукол нашего Дома! Но… мессир, у меня одна просьба!»
— «Говори!»
— «Если мы хорошо справимся, Вы ведь оставите этого деревянного болвана в подземелье!?»