Они не учли одного — чувств самой Кло. Томас был красив и талантлив, и неудивительно, что Кло влюбилась в него с первого взгляда. Возможно, она рассчитывала, что со временем он также полюбит ее, но он любил Кристину. Кло всегда отличалась хрупким здоровьем, в детстве она чуть было не умерла от скарлатины, врач уверял, что она никогда не сможет иметь детей, а стало быть, она не должна была и выходить замуж. К моменту знакомства с Томасом Кло уже свыклась с мыслью, что она будет жить с мамой и нянчить детей своей сестренки, но потом, когда обстоятельства изменились и она вышла замуж, когда ее стали называть миссис Дуэтл…
Она мечтала о том, что когда-нибудь, когда они лучше узнают друг друга, их брак сделается реальным. Но вместо этого вдруг ей сообщили, что Кристина беременна и им необходимо развестись не через несколько лет, а как можно быстрее.
Нервы Кло не могли выдержать подобного, и, в последний раз порепетировав с Дуэтлами, она приняла повышенную дозу снотворного и умерла. Я подтверждаю версию нашей дорогой Молли. Имело место самоубийство. Остается лишь уточнить, что, если мисс Стоун поставила плюс, говоря о нравственных качествах Кло, не желающей стоять на дороге у своей сестры и Томаса, на самом деле в этой истории следовало ставить минус. Потому как, убивая себя, Кло как раз и хотела, чтобы началось расследование и вся эта история выплыла на поверхность.
На счастье, она много лет вела дневник. Последняя тетрадка была утеряна, скорее всего, Кло уничтожила ее перед поездкой в Бирмингем, но, прочитав находящиеся в имении остальные, полиция догадалась, что начиная со дня знакомства с Томасом до последней сохранившейся записи Кло не оставляли мысли о том, что она либо станет женой Томаса, либо умрет.
ФИНК ПОКИДАЛ КЛУБ детективщиков в самом что ни на есть прекрасном расположении духа. Во-первых, Морби практически раскрыл дело о краже картины, так что полиции оставалось только задержать Красавчика. Выяснить, приходил ли он к хозяйской дочке, ее горничной или к обеим, не представлялось трудным. Во-вторых, он был приятно поражен атмосферой, царившей в клубе, самой возможностью свести близкие знакомства со знаменитыми писателями, да и невинные забавы детективщиков — попытки распутывать дела давно минувших лет посредством мозгового штурма… Все это было так ярко и интересно, так отличалось от обычной полицейской рутины! Восторг добавляла и знаменитая методика Морби, в результативности которой он только что убедился.
Добавьте к вышеперечисленному то, что бывший коллега пригласил его заходить в особняк, а также посещать клуб детективщиков. Следующее заседание которого должно было состояться через неделю. Новый знакомый Финка, писатель Фримен Уилле Крофтс собирался порадовать собрание своей новой повестью.
В общем, вечер удался.
Прощаясь с членами детективного клуба, Финк пожал руку Агате, которая добиралась до своего дома в Саннингдейле на собственном авто, припаркованном за домом. Вместе с нею в машину сели Дороти Сэйерс и Энтони Беркли, которым было по пути. Оба, не сговариваясь, сели на заднее сидение, в то время как Агата разместила рядом с собой собачку. Судя по всему, послушный песик давно привык к подобному средству передвижения и не волновался. Конан Дойл вышел на крыльцо без плаща и, махнув кому-то рукой, простился с остальными, сообщив, что жена только что подъехала к калитке. Вместе с ним в машину поспешил сесть Фримен Крофтс.
— Если вы в сторону Кенсингтонского дворца, то мы могли бы подвести вас, в машине еще есть место, — предложил Конан Дойл, занимая место водителя. Но Финк предпочел отказаться, дождь закончился, и, разгоряченный после интересного вечера, он предпочел дойти до дома пешком.
Совсем странно повели себя Дуглас Спайс и Габриэль Линк. Выйдя на крыльцо попрощаться, они быстро пожали руки отъезжавшим, после чего вернулись обратно в особняк.
Финк поцеловал руку Молли, но продолжал стоять и ждать, когда же вернутся Спайс и Линк, поняв его затруднение, Морби разъяснил, что все они, включая мисс Стоун, постоянно проживают в особняке.
— Это очень удобно, — сообщил он, попыхивая трубочкой, — я всю жизнь боялся вынужденного безделья. Никогда не хотел на пенсию, потому что не понимал, что буду делать, оставив службу и оставшись совсем один. Теперь же, подумай сам, я живу в прекрасном особняке, можно сказать, в центре Лондона, вместе с моими бывшими коллегами и секретарем. Для того чтобы зайти в гости к коллеге, мне достаточно просто перейти из одной квартирки в другую, самое большее — подняться по лестнице. Можно даже оставаться в домашних туфлях!