— Зачем тебе работа… Кэрол? — спросил он, щелчком отбрасывая окурок.
— Рози сказала — мне нужно отремонтировать дом к приезду дочери, — отозвалась она.
От его показного спокойствия не осталось и следа, Дэрил преодолел расстояние между ними одним прыжком. Как неосторожно с ее стороны было упомянуть о девочке!
— Ты думаешь, я ничего не знаю? — прошипел он, вцепившись в ее предплечье стальной хваткой и резко тряхнув. — Где она, ну? Я могу хоть сейчас позвонить и сказать, что нашел Мику. Прошло столько лет и ты сама явилась. Ты знала, что я живу здесь, знала, да?! Я рассказывал тебе про Сару и Линка, что они родом из Уотери. Что же ты ждала так долго? У похищения ребенка и двойного убийства нет срока давности, ты знала? Мелисса, Роуз, Джулия или как там тебя зовут на самом деле!
— Самуэльстон умер, в новостях говорили. Некому звонить, увы. И да, я знала про Уотери, но не ожидала найти здесь тебя, — произнесла Кэрол, морщась от боли, но не отодвигаясь ни на дюйм. Как она тосковала по нему! Его запах, жар его тела так близко, даже боль, причиняемая его руками и словами, она все готова была вытерпеть за хотя бы еще одно мгновение быть рядом. — Я правда Кэрол, это мое настоящее имя… Дэрил.
— Я больше не Дэрил, не смей меня так называть, — он, очнувшись, оттолкнул ее, тяжело дыша.
— Звони в полицию. Что же ты стоишь? — грустно прошептала она, потирая руку, на которой скоро должны были отчетливо проступить следы его пальцев.
— Почему ты не оправдываешься? — нерешительно пробормотал он. — Даже не скрывалась, пошла за мной сюда, сама. Зачем? Что тебе нужно от меня?
— Нужно было поговорить, Дэрил… Хант, — поправилась она, — прояснить все до того, как моя дочь приедет. Пойдет в школу. Она очень боится, что не сможет завести друзей, а в ее возрасте это трагедия. Ей был всего год, она ничего не помнит, имя Мика ни о чем ей не говорит. У нее нет отца, который регулярно насиловал ее сестру Лиззи, хотя ей было всего семь лет. Ее мама — я, а не Оливия Самуэльсон, ее папа Эд любил ее, хотя не любил меня, но деньги были хорошим стимулом, ты должен это знать. Сколько тебе заплатили, чтобы найти Мелиссу? А Джулию? Тебе хватило на дом, правда, хотя ты так и не напал на мой след. Или ты не хотел?
Дэрил молчал несколько минут, сверля ее подозрительным взглядом.
— Ты лжешь, — наконец произнес он, — очередная невероятная ложь, которую ты репетировала годами! Копы бы знали, если бы было замешано насилие, а у них не было подозреваемых, кроме тебя.
Кэрол, криво усмехнувшись, кивнула.
— Я не виню тебя, за то, что не веришь мне. Я все время тебе врала и убегала… А ты никогда не спрашивал, от чего же я бегу. Но я не убивала Лиззи и Оливию, ты же детектив, наверняка смотрел на улики… Я могла бы рассказать тебе все, если бы ты меня выслушал…
Он прижал пальцы к вискам, чувствуя, как голова начинает гудеть. Ее слова были ложью, она сама была не настоящей… но. Он мог проверить. Доун могла проверить.
— Почему тогда не рассказала? — сигарета, обжигая пальцы, потухла и он упорно смотрел в сторону, не желая снова попасть в плен ее голубых глаз.
— Не знаю, — честно сказала она, — а если ты сообщил бы в полицию? У тебя не было доказательств… моей деятельности тогда, и я подумала, что безопаснее будет уехать. Для девочки было лучше оказаться как можно дальше. Иметь нормальную семью…
— Я могу… найти доказательства сейчас, — шепнул он. На ее бледной коже следы его пальцев горели яркими красными пятнами. Господи, он ненормальный. Ей, должно быть, ужасно больно, но она не издала ни звука.
— Ищи, пупсик, — она неожиданно улыбнулась своей фирменной обольстительной улыбкой, от которой сердце стремительно покатилось куда-то вниз, а тело потребовало немедленно схватить такую желанную добычу и…
— Ты нарочно, да? — хрипло спросил он, жадно изучая ее губы, шею, вьющиеся на висках волосы, которые когда-то распущенными спускались почти до талии.
Кэрол неопределенно пожала плечами и вздохнула. Как же сложно было удержаться и начать дразнить его, как того мальчишку, который неудержимо краснел, едва заметив ее. Который не решался даже поцеловать, не то, что позволить себе трогать ее тело. Он совсем такой же — смотрит, как голодный, но ни за что не сделает первого шага.
— Я так боюсь тебя. Я боюсь, что ты меня придушишь и закопаешь тело в саду, — нервно пошутила она, добровольно решив выслушать все, позволить ему наказать ее, пусть даже будет невыносимо. Она заслужила, о, она с лихвой заслужила его злость и презрение. Его недоверие.
Дэрил подошел к ней мучительно близко, не делая попыток снова прикоснуться.
— Я много раз представлял, что я скажу тебе, как буду себя вести. Но ты… что ты делаешь со мной, что спустя столько лет я думаю только о том…
— О том? — нежно проговорила она, трогая кончиками пальцев его подбородок, скользя по щеке вверх, рисуя линию губ и носа и снова возвращаясь вниз, очерчивая линию скул.
— Какая ты невероятная, прекрасная и искусная… лгунья, — прошипел он, отшатываясь от ее руки. — Я подумаю насчет работы, миссис Пелетье. Но не упускайте другие варианты.
— Спасибо, мистер Хантер, — ответила она. Ее губы задрожали и она слепо шагнула обратно туда, где были люди и смех. Где не было его и их прошлого.
========== Глава 9. Этот шарлатан с дредами ==========
Комментарий к Глава 9. Этот шарлатан с дредами
For Ola.la, надеюсь, что получился таким, как надо:) и следующая глава тоже частично про него)
Он медленно ехал мимо аккуратных домиков и подстриженных газонов. Уотери встретил его почти тридцатипятиградусной жарой и он пожалел, что путешествие на озеро Мэрион так быстро закончилось. Жаль, что он теперь живет не на берегу океана. Ему не хватало воды, хотя он одинаково хорошо себя чувствовал и в зной, и в мороз, стоило только вспомнить Миннесоту, красные носы и по две пары варежек на каждом. Валери стонала, что превратиться в ледышку, на что Шарлотта, гордо задрав носик, парировала, что для этого нужно стоять на одном месте несколько часов и сердце остановится быстрее, чем содержащаяся в клетках человеческого организма вода превратится в лед. Его маленькая зануда в смешных очках и с вечно выпачканными в чернилах кончиками пальцев. Задумавшись, она слюнявила пальцы, перелистывая страницы книги, потом оставляя пятна везде, за что хватались ее цепкие ручки.
Пол уговаривал его взять отпуск, как никак восьмая годовщина, и он согласился, о чем не жалел. Боль давно утихла, оставив только тихую грусть и воспоминания, чаще вызывающие улыбку, чем слезы. Он нашел свое место здесь, среди таких разных людей, заменивших ему семью и ставших близкими друзьями. Колючая Энид, потерянное дитя, и ее тень, Дениз, обожающая книги, обе были словно повзрослевшая Шарлотта — умная, но ранимая, знающая, но ищущая саму себя в толпе знакомого и неизведанного. Такой могла бы стать его дочь, если бы дожила до этого дня. Дхарма заменила привычные христианские мессы и проповеди пастора Хоппера, дав ему понимание самого себя и вылечив душу после смерти жены и дочери. Карьера, приторное сочувствие окружающих и желание быть правильным сыном — все осталось в прошлом. Теперь была только «Лавка чудес» и Шива, его кошачье величество.
Он побывал в Тибете, Индии и на Шри-Ланке, ища правильный путь и словно сама судьба привела его в Уотери, куда переехал Пол Ровиа — его приятель по любительскому театру, ставший большей поддержкой, чем братья и сестры Иезикиля, его родители и родители Валери, требующие пестовать горе ежесекундно, по капле забирая у него его самого. Смешной и милый Пол, открытый для всего нового, с энтузиазмом поддержал идею лечения травами, собственноручно приготовленными Иезикилем отварами и укрепляющими средствами. Никакого вреда или замены традиционной медицины, только попытка раздвинуть границы привычного. У их маленького предприятия, конечно, были ярые противники, за спиной называющие их шарлатанами. Хершел Грин и Дейл Хорват, люди старой закалки, не принимающие ничего из того, что не было записано в Библии или Анатомии Грея.