— Что именно она вам рассказала? — уточнила Мирослава.
— Что Тамара Филатова своего хахаля зарезала.
— Почему хахаля? — сделала вид, что удивилась Мирослава. — Разве Александр Артемьевич Игнатович не был женихом Филатовой?
— Может и был, не знаю я. Но только очень в этом сомневаюсь.
— Отчего же?
— Был у Тамарки жених, — не выдержала женщина, — весь из себя приличный. Сразу было видно, что обеспеченный мужчина. Она всему двору растрепала, что скоро замуж за него выходит. И вдруг, ни с того ни с сего, дала ему от ворот поворот и притащила к себе этого! Жить они вместе стали!
— И чем же вам не глянулся Игнатович? — спросила Мирослава, скрывая улыбку.
— Мне все равно, за кого она замуж собралась выходить! И как его звать-величать, — сердито поджала губы Козлова. — Но со своим первым женихом она обошлась не по-человечески! У нас так почти все во дворе считают.
«Общественное мнение страшная сила», — с мрачной иронией подумала про себя Мирослава и предположила:
— Наверное, Тамара Филатова влюбилась.
— Влюбилась она, — проворчала Степанида Михайловна, — надо думать головой, а не тем местом, что под юбкой.
— Со своим новым женихом, я имею в виду Игнатовича, Филатова жила мирно? — проигнорировав нелицеприятное замечание в адрес Филатовой, спросила Мирослава.
— Какой там! — всплеснула руками Степанида Михайловна. — Собачились они без конца.
— Из-за чего же? — спросила Мирослава, не особо надеясь на ответ.
Но Козлова ответила:
— Ревновала его Тамарка!
— Игнатович изменял Тамаре?
— Никто не знает, — отмахнулась Степанида Михайловна.
— А своего первого жениха Филатова тоже ревновала?
— Представьте себе, нет.
Мирослава решила перейти к выяснению того, ради чего она и затеяла поквартирный опрос:
— Степанида Михайловна, вы не знаете, в вашем подъезде живет семья с маленьким ребенком?
— У Анисиных дочке пять лет.
— А более младшего возраста детки есть?
— Нет, — покачала головой Козлова и вдруг задумалась, — если только…
— Что «если только»?
— Жила у нас тут на четвертом этаже у Прасковьи внучатая племянница с ребенком. Но Прасковья угодила в больницу, а когда выписалась, ее взял к себе сын. А Таня съехала.
— Таня — внучатая племянница Прасковьи?
Козлова кивнула.
— Как, кстати, ее отчество?
— Танюшкино?
— Нет, Прасковьи?
— Ивановна она. Прасковья Ивановна Туманова.
— Тамара Филатова дружила с этой Татьяной?
— Ну, что вы! — отмахнулась Козлова. — Я даже не уверена, что они были знакомы. Сейчас же все по своим квартирам сидят, ни с кем не общаются.
— По вас этого не скажешь, — дружелюбно улыбнулась Мирослава.
— Я имею в виду молодежь. Уткнутся в свои гады и света белого не видят.
— Гаджеты, — машинально поправила Мирослава.
— Все одно, — отмахнулась Козлова. — А нам, старикам, все интересно. У нас же других забав нету! Если только телевизор. Но живое-то общение интереснее.
— Полностью согласна с вами, Степанида Михайловна, — отозвалась Мирослава и проговорила задумчиво: — Значит, Татьяна и Тамара не были знакомы.
— Не были, — подтвердила Козлова, — если только на лестнице встречались.
— Степанида Михайловна, вы не помните, когда племянница с ребенком съехала из квартиры Тумановой?
— Да в этот день и съехала, как Тамара своего любовника убила.
— Вы это точно знаете?
— Точнее не бывает.
— Вы же были на даче, — напомнила Мирослава.
— Мне Даша сказала. А она человек надежный, — заверила детектива Козлова.
— Вы не знаете, где сейчас находится Татьяна?
— Так у сына Прасковьи спросите.
— Вы дадите мне его адрес?
— Дам, отчего же не дать, — проговорила Козлова и скрылась за дверью. Все это время она держала Мирославу на пороге. Впрочем, Волгина и не рвалась проникнуть в квартиру Козловой.
Вернувшаяся к двери Степанида Михайловна протянула детективу обрывок бумаги с адресом сына Прасковьи Ивановны Тумановой. Мирослава вежливо поблагодарила женщину и попрощалась.
Поднявшись на третий этаж, Мирослава позвонила в квартиру Дарьи Петровны Артемьевой.
— Это опять вы? — удивилась та, увидев Мирославу.
Детектив и впрямь уже разговаривала с Артемьевой, и та ни словом не обмолвилась ей о Татьяне, жившей в квартире Тумановой.
— Я спрашивала у вас о маленьких детях, и вы не упомянули о некой Татьяне, жившей на четвертом этаже.
— Не упомянула, потому что она съехала.