– Эй, друг! Очнись!
Анита принюхалась: от вьетнамца за версту разило анисовкой. Не иначе на радостях слишком рано начал отмечать выгодную сделку.
– Как же нам быть? – озадачился Максимов. – Не передавать же деньги бесчувственному телу… И потом – мне нужен рецепт порошка для приготовления топлива из воды.
– Совершенно справедливо, – одобрил его рассуждения господин Чернояров. – Надо дождаться, когда он очухается. Зато у вас есть время, чтобы изучить устройство дилижанса. Мы же не собираемся покупать кота в мешке? Кань получает свои полторы тысячи, а мы – машину со всеми ее секретами.
– Логично! Пожалуй, так и поступлю.
Максимов вооружился фонарем, который нашел под сиденьем, и осмотрел всю верхнюю площадку электромобиля. Там не было ничего примечательного. Тогда он обошел машину кругом и наткнулся на десять винтов, расположенных по прямоугольному периметру.
– Вот оно! Если их открутить, можно будет заглянуть внутрь.
Пошарив в отрепьях дремавшего Каня, он вытащил отвертку, минуты две повозился с винтами, выкрутил их все до единого и осторожно отсоединил от боковины электромобиля металлический лист размером примерно два на три аршина. Прислонил его к колесу и заглянул в образовавшийся проем.
Увиденное ошеломило его. Вместительный короб не содержал никаких хитромудрых механизмов. В нем сидели все четверо цыганистых голодранцев, чьи рожи успели примелькаться и Алексу, и Аните за дни, проведенные в Пиреусе. Взмокшие и растрепанные, они держались за рукоятки, соединенные, как заметил Максимов, ременными передачами с каждым колесом повозки. Еще он разглядел гальваническую батарею, питавшую фары, и небольшую кадку, установленную точно под нижним концом воронки, куда Кань наливал свою шипящую воду.
– Вот тебе и венец технического творения! – рассмеялась Анита. – А я-то ломала голову, куда подевались эти обормоты…
Обманутый в своих надеждах Алекс заклокотал, как пробудившийся вулкан. Схватив первого попавшегося нищеброда за шиворот, он выволок его наружу.
– А ну иди сюда! И вы все вылезайте… живо!
Поскольку в его левой руке появился револьвер, те сочли за благо повиноваться. Вылезли из железного вместилища и наперебой заканючили на смеси различных диалектов, что-де ни в чем не повинны и всего лишь выполняли несложную работу, порученную им Канем, – по сигналу крутили рукоятки, приводя дилижанс в движение.
– Хорош конфуз!.. – пристыженно выдавил Артемий Лукич. – Нас всех провели, как младенцев…
– За всех не говорите, – поправила Анита. – Я подозревала, что наша коммерция закончится чем-то подобным. Видите ли, я немного разбираюсь в химии, и когда Кань на моих глазах превращал воду в чудодейственную жидкость якобы для получения электричества, мне показалось, что он готовит обыкновенную шипучку.
– Почему же ты мне не сказала? – рассердился Максимов.
– Хотела дождаться развязки, узнать, что он задумал. Если бы хотел попросту обокрасть нас, то есть получить деньги и подсунуть пустышку, то не напился бы вдрызг в самый ответственный момент.
– А и верно! – Алекс задумался. – Как-то все это не вяжется одно с другим… Слишком много нестыковок. Мы же видели, как эта таратайка преодолела семь с половиной миль за сорок с небольшим минут! Четыре лентяя могли облапошить нас на малом расстоянии и при малой скорости – например, здесь, в узких переулках. Но я никогда не поверю, что у них хватило сил придать ей быстроту лошадиной упряжки и доставить вместе с двумя пассажирами отсюда в Афины! Они явно что-то скрывают, гаечный ключ им в дышло!
Он снова притянул к себе за ворот оборванца, который выглядел моложе и пугливее остальных. Сунул ему дуло револьвера под ребро и велел рассказывать все, как на духу. К несчастью, эти охламоны чертовски плохо владели (или притворялись) основными европейскими языками, посему Максимов, как ни старался, не добился от них вразумительных объяснений.
– Ладно же! Сдам вас жандармам, тогда попляшете! – пригрозил он, но и эта угроза не возымела действия.
– Полноте, Алексей Петрович, – осадил его господин Чернояров. – Ни шиша вы от этих мерзавцев не добьетесь. Они людишки маленькие, вертели ручку за копейки. А вот этот, – он пнул сладко похрапывавшего Каня, – конечно, осведомлен куда лучше.
– Но он спит, как сурок! Из пушки не разбудишь.
– Надо пробовать… Потормошите-ка его, а я схожу к морю, наберу воды. Говорят, холодный душ приводит в чувство даже мертвецки пьяных.
Максимов отдал ему ведро, входившее в комплект машины, которая оказалась бесполезной игрушкой – такой же, как жужжалка, пойманная в кафе. Артемий Лукич ушел к заливу. Аните Алекс поручил надзирать за цыганами, которые, сбившись в кучу, боязливо жались к башне маяка, а сам взял Каня за отвороты рубища и припечатал спиной к стене.