– А он будет живой? – спросила Маша, с увлечением следуя инструкциям Алексея.
– Не совсем. Он ведь из снега.
– Раз из снега, то не живой?
Алексей мучился, ища слова. Что в таких случаях говорят детям?
– Он… Видишь ли, он не то чтобы живой, но он КАК живой…
– Ненастоящий, что ли? Как куклы?
– Вот-вот, – обрадовался Алексей. – Как куклы.
– А феи живые?
Э-э, рано детектив обрадовался…
– Феи? Они, наверное…
– А из чего они сделаны?
Ну и вопросик! И что, спрашивается, на него отвечать?
– Они же тоже как живые, но я не знаю, они настоящие или нет… – рассуждала Маша своим смешным хриплым баском. – Я только одну видела. А ты?
– Я… Вроде бы ни одной, – растерялся Кисанов,
– Ты плохо себя вел? – строго спросила Маша.
Детектив уже был готов отказаться от своей затеи, как вдруг до его слуха долетел конец фразы:
– …Если я буду послушной и хорошо себя вести, то у меня будет мама, как у других детей.
Что-о-о?! Он потребовал, чтобы Маша рассказала все сначала. Не обращая внимания на насторожившуюся Тамару, он жадно впитывал сбивчивый рассказ девочки.
…Итак, какое-то время назад – Маша путалась в понятиях времени и не сумела уточнить – к ней подошла красивая женщина с белыми волосами, дала ей конфеты и деньги. Потом стала задавать вопросы, а затем вдруг сказала, что она добрая фея, которая узнала, что Маша хорошая девочка, и поэтому пришла к ней. И пообещала, что если Маша и впредь будет хорошо себя вести, то ее скоро найдет мама…
Как оказалось, Маша слышала немало сказок от «бабы Лены», которая жила со Вшами. И Маша прекрасно знала сказки и про Золушку. Баба Лена была добрая, и Маша жалела, что с ней рассталась, но ей очень хотелось жить с мамой… Когда Нина разрешит, Маша обязательно пойдет навестить бабу Лену, ведь она тоже по Маше скучает…
Детектив перебил детское повествование нетерпеливыми вопросами. Выяснилось, что «фея» приходила трижды. Первый раз явно до появления Нины на площади. Второй раз для того, чтобы указать на Нину, прятавшуюся за ларьками, и нашептать ребенку, что, возможно, это и есть «мама»? Маша очень хотела узнать точно, но «фея» ответила, что сама пока не знает, и обещала это выяснить «у других фей»… Именно тогда Маша отправилась к Нине с разговором о потерянной дочке, столь потрясшем Нину…
Последний раз фея появилась накануне сделки, когда Маша болела. Хотя она не болела, но «старший» сказал, что она больная, и ей надо посидеть в тепле. А фея нашла Машу, она ведь фея, она знает, в каком подвале живут Вши! И фея сообщила, что красивая женщина, дававшая ей конфеты, – совершенно точно ее мама, но только Маша обязательно должна пообещать ей хорошо себя вести, и тогда мама ее заберет…
Вот это да! Загадочный суфлер, который столь ловко нашептал ребенку нужный текст, – «фея»! Ну, кто бы мог подумать!
– А Нина не знает, что она моя мама! – заговорщически сообщила Маша, понизив голос. – Об этом знаем только мы с феей! Вот Нина удивится, когда я ей скажу, правда?
И Маша радостно засмеялась при мысли о таком сюрпризе.
А Алексей с восхищением подивился этим двум женщинам, маленькой и большой, которые заботливо готовили друг другу подарки.
Теперь он понял саму Машу, ее удивительную исполнительность, послушание и старательность. Маша изо всех сил хотела быть «хорошей девочкой», и эти понятия внедрились в ее детскую головку, куда легко входили живые феи и подарки за хорошее поведение в виде мамы. Вдруг он вспомнил слышанное где-то: многие проститутки мечтают встретить среди клиентов своего «принца» – того, кто полюбит, вытащит со дна, возьмет замуж… Чего уж удивляться ребенку, поверившему в сказку…
Признаться, у него в груди стало тепло при мысли о том, что Нина не ошиблась, поверив Маше. Эти две девочки, эти две женщины, маленькая и большая, – они действительно нашли друг друга. Для долгой и счастливой жизни…
Только тот, кто свел их, уготовил им совсем не сказочный финал.
…Неделя заканчивалась. И Нина заканчивала процедуру удочерения Маши.
Алексей еще потоптался вокруг Нины и ее друзей. Знакомых психологов у Нины не имелось. Маленьких же блондинок имелось штук пять, но не в близком окружении. Искомая дама была, без сомнения, сообщницей одного из друзей, вхожих в дом постоянно. Но и тут мало что просматривалось. У Сурена не было жены, но зато всегда водилось множество молоденьких любовниц, с которыми он иногда приходил к Нине. Степан был женат, но смотрел влюбленными глазами на Нину. Супругу его при этом никто никогда не видел: со своей хронической болезнью она редко выходила из дома. Ирина не имела других подруг, да и то, такую завистливую стерву, как определил ее для себя детектив, способна выдержать только интеллигентная Нина. Остальных «приближенных ко двору» Алексей отмел. Их общение с Ниной было хаотично, тогда как убийца ставил свой спектакль весьма методично, полностью контролируя ситуацию. Так что в кандидаты Алексей вписал только этих троих, да еще домработницу Тамару.