– Он дело говорит, – вмешался в разговор с матерью и Никита. – Мы все слышали, как ты вопила, что этому не бывать, что ты лучше убьешь его или себя, но не позволишь заводу уплыть в чужие руки.
– Да, я такое говорила, – подтвердила Альбина. – Но чего не скажешь в порыве гнева. Вы же меня знаете. Я не собиралась убивать вашего папу. И вам ли не знать, как дорог он был мне. И чтобы из-за какого-то там завода… Конечно, обидно, что отец предпочел дочь двум взрослым сыновьям, но если уж на то пошло, кроме злополучного завода, с которым он мечтал расстаться, было еще немало предприятий, которые не имели для него таких неприятных воспоминаний и которые он бы мог передать своим мальчикам.
У Леночки даже волосы над ушами от волнения зашевелились, когда она услышала такое. Значит, с заводом было что-то не того, раз Андрей Петрович прямо-таки мечтал избавиться от этого бизнеса. Может, оно и к лучшему, что завод должен достаться Варе? Хотя стоп! Если документы и дарственная еще не подписаны, то завод становится частью наследства, и еще неизвестно, кому из четырех наследников он достанется. Альбине? Сыновьям? Или все-таки дочери?
– Надо вызывать полицию, – произнес Павлик. – Ничего не поделаешь. Они должны найти и задержать убийцу папы.
Софья порывисто вздохнула, и когда все взглянули на нее, умоляюще произнесла:
– А нельзя ли это сделать уже после Нового года? Как-то не хочется встречать праздник вместе с полицией. Как Новый год встретишь, так его и проведешь.
Никто не ответил на это абсурдное предложение, но Софочка не унималась.
– Нет, серьезно! – воскликнула она. – Если вы станете приглашать полицию, то мы с Никитой уедем!
– Никто никуда не уедет! По крайней мере, до тех пор, пока следователь всех не допросит! Иначе это может считаться как попытка скрыться с места преступления.
– Вот еще! У меня не было причины, чтобы ненавидеть Андрея Петровича!
– Никита, уйми свою дурочку! Не до нее сейчас!
Негодующую Софью увели прочь. А Леночка только сейчас обратила внимание, что у Вадима – кавалера Вари – влажные волосы. Купался он в душе, что ли, перед тем как сесть за стол?
Прибывшая на вызов полиция тоже особой радости от перспективы вести следствие в новогоднюю ночь не выказала.
И чуть ли не с порога высказала им свои претензии:
– Не могли до завтра потерпеть, что ли? Вот люди!
– Вы так говорите, словно это мы убили папу.
– А кто? Разве не вы?
– Нет, не мы.
– Или кроме вас в доме есть еще посторонние?
– Прислуга. Их двое.
– И повар!
– А повар всегда на кухне. А где кухня, там и ножи! Мне кажется, что этот нож я даже видел у нас!
Альбина Андреевна подтвердила, что нож совершенно точно принадлежит им. Но вызванный на допрос повар начисто отрицал свою причастность к случившемуся.
– Вы чего? Мне от плиты и на минуту невозможно было отойти! Обещали дать помощника, а тот или не смог прийти, или не захотел в новогоднюю ночь корячиться, пришлось все одному разруливать. Мне до туалета дойти некогда было, не говоря о том, чтобы по дому шастать и хозяев убивать. Нет, нет! Это вы уж как-нибудь сами, без меня! Я другим делом был занят.
– А нож?
– Нож мог с кухни взять любой! И в любое время! Тем более что мне хозяйские ножи были не нужны, я к ним даже не присматривался.
– Это как же вы без ножей праздничный ужин готовили?
– Я профессионал, – с достоинством произнес повар. – И я всегда имею при себе свой собственный инструмент. Неужели вы думаете, что какой-нибудь уважающий себя мастер отправится на выезд, не захватив с собой своих ножей? Можете представить себе самурая, который отправился на битву, понадеявшись, что раздобудет себе меч где-нибудь по дороге? Так и я! Суши и отбивные – вот мое поле сражения. И все мои ножи в наличии, можете проверить!
Ножи были в комплекте, это были вынуждены признать все. Для ножей у повара была специальная, сшитая из мягкой замши раскладка, и для каждого ножа в ней было предназначено специальное отделение.
То ли такая ответственность произвела на полицию благоприятное впечатление, то ли что-то другое, но полиция быстро потеряла интерес к повару и занялась другими подозреваемыми.
Тем более, что в них недостатка не испытывалось. Очень скоро выяснились непостижимые вещи. У всех или почти у всех членов семьи Андрея Петровича был повод, чтобы желать его смерти. Это стало известно полиции из переписки, которую они изучили, очень быстро получив доступ к электронной почте и записям, хранящимся в смартфонах семейства.
– Первый раз вижу, чтобы каждый член семьи желал бы смерти ее главы.