'Совсем меня с ума свела эта история. Завтра же выведу убийцу на чистую воду, чего бы мне это не стоило. Да, не ангел была покойница, но травить её крысиным ядом - это уже запредельная жестокость'
Утро застало девушку возле огромной лужи перед въездом в Филатовский. Там застряла "скорая", и ругающийся Женька Свистунов беспомощно разглядывал воду вокруг машины.
- Люба, ты что тут делаешь?
- Да так... Сейчас я тебе помогу.
Девушка нашла несколько толстых веток. По ним чертыхающийся Женька добрался до твердой почвы.
- Ты к кому? - полюбопытствовала она.
- К Анне Васильевне Серовой. Кто-то из её подружек позвонил - давление подскочило.
Но по мере продвижения к заселенным домам Филатовского следственный раж Любы стал угасать:
"Допустим, выясню, кто отравил Евдокию Фёдоровну, а дальше-то что? Разве я следователь, чтобы вести розыск? И всё же нужно, чтобы люди знали - среди них живет отравитель. Этак она всех на тот свет отправит - повод найдется'
Не доходя до дома Серовой, парень с девушкой заметили на улице остальных обитательниц Филатовского. Разгоряченные старухи размахивали руками и о чем-то громко спорили, но заметив молодых людей, умолкли.
- Поспешите, - приказала фельдшеру Баба Груня, - а то как бы не окочурилась.
Но когда в дом попыталась пройти и Люба, она преградила ей дорогу.
- Нечего там делать. А то увидит тебя Васильевна, и точно Богу душу отдаст.
Люба разозлилась:
- Знаете, бабушки, я убийцу покрывать не буду, хоть и знаю вас столько лет.
- Да не пугай уж, - буркнула Кнышиха.
- А я и не пугаю. Совершено преступление, а вы ведете себя как дети малые. Участкового едва ли не взашей вытолкали.
- Молода ты ещё нас обвинять. А участковый - кобеляка беспутный - только хвостом вилять может.
- Причем здесь Петр Григорьевич? Я знаю - яд хранится в бутылке из-под рижского бальзама, что находится у вас в доме, Софья Никитична. Или вы мне всё рассказываете, или прямо отсюда отправлюсь в полицию!
Софья Никитична побагровела, но отрицать ничего не стала, суетливо хлопая по карманам - видимо, искала валидол.
- Ишь, какая скорая, - с тяжелым вздохом покачала головой Марья Ивановна, - не всё так просто. Пойдем ко мне, поговорим.
Когда старушки уселись вокруг стола, все тяжело уставились на Любу. Она покраснела, но не отступилась.
- У вас, Софья Никитична, аллергия на кошачью шерсть, я слышала, как вы отказались взять котов Федоровны.
- Слышала она... Да, я изготовила яд, - вдруг воинственно вскинулась бабка. - Готовая отрава дорогая, вот мне и посоветовали: купить гранулы, мелко-мелко растереть, настоять на них масло, а потом понемногу добавлять в зерно или в семечки. Крысы, привлеченные запахом, жрут эту гадость, словно мармелад.
- А как отрава попала к Федоровне?
- Шут его знает! Сперла, наверное, как ещё? У меня прошлым летом внук в Риге был и привез в подарок рижский бальзам. Ну, мы его сообща по ложке и выпили. Для здоровья очень полезно.
Старушки энергично закивали в знак подтверждения.
- Бутылка приметная - глиняная и красивая. С другими не спутаешь. Вот я из осторожности в ней яд и решила настаивать. А Дунька, дурочка, видимо приметила её и решила, что я ото всех ещё одну бутылку бальзама утаила.
Она сначала перекрестилась, а потом ожесточенно отмахнулась.
- Наверное, глотнула прямо из горлышка. Может, и плеснула на стол, когда поняла, что это масло. А может, потом еду какую-нибудь им полила да съела. Кто же теперь выяснит? И жалко её, и зло разбирает.
Люба покачала головой.
- Но если Фёдоровна украла бутылку, как она снова оказалась в вашем доме?
Теперь уже пришла очередь вздыхать Марье Ивановне.
- Мы тут посовещались, и решили, что Васильевна забрала. Она около стола стояла - охала да за поясницу держалась, когда мы квитанцию искали. К тому же опять-таки Полкан на неё прыгал.
- Зачем забрала?
- Наверное, вспомнила, что эту бутылку у Никитичны видела. Когда документы разыскивали, я лично обнаружила в хурхурах Фёдоровны свой гребень и очки Кнышихи. А когда вы с участковым сказали про масло и яд, мне здорово не по себе стало. Только тогда спросила Никитичну об отраве.
- А я сразу же кинулась к шкафу. Мы с Ивановной всё перебрали - нет яда, исчез, а потом вижу, что бутылка на другой полке стоит, - удивленно пожала плечами Никитична. - Да ещё вся в масле, грязная...