Филиппинец обернулся, посмотрел на меня, кивнул несколько раз и умчался на улицу. Трое оставшихся поспешно допивали виски, одновременно пытаясь перехватить мой взгляд. А я тем временем не спеша читал надпись, помещенную высоко на стене за баром:
МЫ ПОДАЕМ ТОЛЬКО НАСТОЯЩЕЕ ДОВОЕННОЕ АМЕРИКАНСКОЕ И АНГЛИЙСКОЕ ВИСКИ.
Я пробовал подсчитать, сколько раз соврали в этих девяти словах, и уже дошел до четырех при хорошей дальнейшей перспективе, когда внезапно, как выстрел из выхлопной трубы автомобиля, прозвучал кашель одного из моих заговорщиков, грека. Гусиная Шея с пурпурным лицом, держа в руке деревянный молоток для выбивания втулок из бочек, начал перемещаться за стойкой бара.
Я взглянул на своих помощников. Кивки их не выглядели бы так страшно, если бы они кивали поочередно, но ребята не хотели рисковать — вдруг я снова отведу взгляд.
Их головы склонились почти одновременно — каждый, находящийся в радиусе нескольких метров, не только мог, но и должен был заметить это, — после чего все трое незамедлительно прошмыгнули за дверь, подальше от человека с длинной шеей и его молотка.
Я допил пиво, неторопливо вышел из заведения и свернул за угол.
— Мы узнаем его! Узнаем где угодно! — рявкнули они хором.
— Великолепно! — похвалил я их. — Вы отлично показали себя! Прирожденные детективы, ничего не скажешь! Вот ваша зарплата. А теперь я на вашем месте постарался бы убраться подальше, потому что этот парень… хотя вы ничем себя не выдали… и были безупречны… мог что-то заподозрить. Нет смысла рисковать.
Они схватили свою плату и слиняли прежде, чем я закончил речь. Около двух часов ночи в мой гостиничный номер в Сан-Диего явился Хупер.
— Гусиная Шея исчез вместе с Горменом сразу же после твоего ухода, — сказал он. — Несколько позднее девушка пошла в дом из необожженного кирпича на краю города. Когда я уходил, она все еще была там. В доме было темно.
Гормен где-то застрял.
В десять утра меня разбудил гостиничный слуга-мальчишка, принесший телеграмму. Телеграмма была из Мехикали:
Приехал сюда вчера вечером. Прячется у корешей. Послал две телеграммы.
Это была хорошая новость. Я таки надул Гусиную Шею, который принял моих продувшихся игроков за четырех свидетелей, а их кивки за знак того, что его опознали. Гусиная Шея был тем, кто совершил убийство, и теперь он в панике бежал.
Я снял пижаму и как раз натягивал белье, когда принесли вторую телеграмму. Эта была от О'Тара, пересланная агентством:
Эшкрафт вчера исчез.
Я воспользовался телефоном, чтобы разбудить Хупера.
— Поезжай в Тихуану, — сказал я. — Понаблюдай за домом, где ты вчера оставил Лалу. Но скорее всего ты обнаружишь ее в «Золотой подкове». Не спускай с девицы глаз, пока она не встретится с высоким светловолосым англичанином, тогда переключись на него. Не позволяй ему потеряться. Он сейчас самая важная для нас фигура в этой компашке. Я приеду туда. Если я и англичанин останемся, а девушка уйдет, следуй за ней. В противном случае сторожи его.
Я оделся, расправился с завтраком и сел в автобус, идущий в Тихуану. Паренек за рулем вел машину с приличной скоростью, но, когда поблизости от Палм-Сити нас обогнал коричневый кабриолет, мне показалось, что мы стоим на месте. За рулем кабриолета сидел Эшкрафт.
Вскоре я снова увидел этот автомобиль — пустой, он стоял перед домом из необожженного кирпича. Чуть дальше, за перекрестком, Хупер изображал пьяного, болтая с двумя индейцами в мундирах мексиканской армии.
Я постучал в дверь дома.
— Кто там? — услышал голос Лалы.
— Это я… Паркер. Эд воротился?
— Ах! — воскликнула она. Последовала минута тишины. — Войди.
Я толкнул дверь. Англичанин сидел, откинувшись на спинку стула. Правым локтем он опирался на стол, а кисть держал в кармане пиджака — если в этом кармане находился пистолет, то он, несомненно, был нацелен на меня.
— Привет, — сказал Эд. — Я слышал, ты что-то там насочинял обо мне…
— Можешь назвать это как угодно. — Я пододвинул к себе стул и сел. — Но не будем себя дурачить. Ты приказал Гусиной Шее прирезать твою жену, чтобы самому дорваться до ее наследства. Но ты промахнулся, выбрав для этой работы такого дурака, как он… дурака, который сперва учинил там бойню, а потом потерял голову. Слинял, потому что несколько свидетелей ткнули в него пальцами! И куда же он смылся? В Мехикали! Отличное местечко он себе выбрал! Наверное, так наложил в штаны, что несколько часов езды через горы показались ему путешествием на край света!