— Не слышал, и как отказаться? Если ты родился и в момент перехода автоматически обзаводишься этим чипом.
— А у нас его нет! — радостно сообщила она.
Ту-ша сочувствующе оглядел нас с ног до головы.
— Здесь будет сложно провести данную операцию, не раскрывая ваше инкогнито, — вздохнул, — но я отошлю запрос.
— Не надо — вырвалось у нас с Лили синхронно, — и чтобы не очень огорчать нашего куратора, я пояснил — мы можем потерпеть до возвращения в цивилизацию. А про себя добавил, — а там глядишь и забудут.
Но все же этот вопрос стал еще более любопытным, надо выяснить, какие варианты само похорон существуют в этом продвинутом обществе.
Следующим в моем списке шёл вопрос о сторожах, которые были похожи на ящериц, но Лили меня опередила.
Пододвигая нам чашки с чаем, она заговорила.
— Я вот здесь подумала, если Муси Пуси украл влюбленный в неё мужчина и перенес в свой мир, то не могло ли случиться то же самое и с другими.
— Украл? — сипло переспросил эмиссар и закашлялся, — это невозможно!
— Что и это тоже? — переспросил, отставляя чай в сторону. Как-то уж слишком много у них невозможного, что в нашем мире возможно и наоборот.
— Да, — чип не дал бы.
— Да вы что, — всплеснула Лили в ладоши — тот, что развеет по ветру в момент смерти?
— Нет — замахал на нее руками эмиссар, — тоже скажете, если бы вы не заговорили о гробах, никто бы и не подумал вспоминать об этом чипе.
— При пересечении границы этой планеты, для безопасности отдыхающих, всем внедряют временный чип. Никто даже не догадывается, что прививка, которую все получают в космопорте не от вирусов.
— И, — протянула Лили, подгоняя рассказчика.
— Чип отключает разум, — выдает он.
— Это как? — настолько странное утверждение требует пояснения.
Все же эмиссар нам попался очень своеобразный, он поднимается с дивана, хватает Лили за руку и тут же падает на диван без сознания.
Точнее, как оказалось он сымитировал то, что происходит в случае осознанного намерения кого-то похитить.
— Эврика, — кричит Лили — это любовь! Я знала!
Теперь уже нам с Ту-ша приходится удивленно рассматривать как она исполняет победный танец перед нами.
И если я, как подготовленный к такому зрелищу только снисходительно усмехаюсь, то эмиссар округляет глаза и шепчет — это ритуал какой-то?
— Танцы с воображаемым бубном — поясняю, замечая, как моя реплика возвращает Лили на землю.
Она чинно усаживается напротив нас и сдувая со лба прядь извиняется.
— Простите, я просто разгадала загадку исчезновения японки.
У эмиссара нет причины не верить ей. Но все же он хочет услышать то, до чего она додумалась и Лили начинает объяснять.
— Если бы я была девочкой, — я вижу, как эмиссар пытается понять почему она ассоциирует себя не с женским полом, а я не собираюсь пояснять стоящую перед ним дилемму, так как объяснение в таком случае затянется до утра.
— Ну знаете, такой восторженной ду…, - она поправляется тут же — особой, избалованной принцессой, которая на пустом месте нарисовала себе душевную болезнь и была отправлена на модный курорт лечить нервы, то именно так бы все и закончилось.
— Как? — кажется куратор сложил два плюс два и понял, почему Муси Пуси и Лили — это совершенно разные девочки.
— Она бы увидела реально «больных» на всю голову и сразу же выздоровела.
— Хм, действительно, в санатории ее отправили в другое место, чем было написано в ее рекомендациях., - соглашается Ту-ша.
— Вот видите, — наверняка куда-нибудь в молодежную адекватную среду, — строит она дальнейшее повествование.
— Отчасти, — подтверждает он.
Лили недовольно окидывает взглядом платье эмиссара.
— И с какой именно, позвольте узнать, из частей вы соглашаетесь?
— Соглашусь только с адекватной.
Лили зависает, а я живо представляю группу пенсионеров, и их способность делиться с вынужденными слушателями мудростью.
— Сначала, первую декаду она жила с многодетной мамой, которую отправили отдохнуть и восстановить позитивный взгляд на жизнь, а затем с коучем, женщиной, которая помогает с постановками целей.
— Жесть, — выдала Лили. — Вот даже не ожидала, что ее так просветят насчет прозы жизни.
— Да нет, доктор отмечал значительный прогресс. До момента, как ее подселили к пожилой даме. Вот после недели с ней она и пропала.
— Ага, — кивнула Лили. Получается, что на третий день этого сосуществования ей и начали приносить букеты и конфеты.
— А на седьмой позвали на свидание, — согласился он.
— Так может дама оказалась свахой, — выдвинул я предположение. Хотя до этого момента рассматривать это исчезновение с такой точки зрения мне и в голову не приходило.