— Либо ты мне поможешь, либо мне придется сесть а тюрьму!
— Не говори так!.. Это невозможно!.. Я не хочу! Она встала и в отчаянии заметалась по комнате. На ней было надето что-то наподобие кимоно, накинутого поверх черной ночной сорочки с кружевной отделкой внизу. Значительную разницу в возрасте — ей было тридцать четыре года, а ему только двадцать восемь — она пыталась компенсировать чрезмерным кокетством. Любовно и по-матерински она обхватила руками лицо Филиппа и принялась целовать его лоб, глаза, губы, повторяя:
— Что станет со мной без тебя, милый?.. Что со мной станет? Что я буду делать без тебя?
Он обреченно пожал плечами.
— О, успокойся, я все возьму на себя. Скажу, что действовал один… что не посвящал тебя в свои планы.
Это были именно те слова, которые и следовало произнести. Страстный порыв бросил ее к нему на грудь.
— Я хочу остаться с тобой… Что бы ни случилось, милый, мы должны быть вместе, потому что… Потому что я тебя люблю.
Она издала стон, нежный и робкий одновременно.
— О, Филипп, милый мой, я не смогу… не смогу без тебя жить.
Он заключил ее в объятия, в свою очередь, нашептывая нежные слова, лаская под халатом обнаженные плечи, вздрагивавшие от прикосновения его горячих пальцев. Желание вновь овладевало ими, всепоглощающее у Раймонды, чисто физиологическое у Филиппа, которому удавалось сохранять ясность мысли.
— Итак, что ты решила? — прошептал он.
Утвердительный кивок головой у него на груди придал ему уверенности.
— Ты согласна?.. Значит, да?
Побежденная, готовая пойти на любые уступки, Раймонда капитулировала.
— Я сделаю все, что ты захочешь.
В наступившей затем тишине Филипп поймал себя на том, что улыбается. Прилив гордости на мгновение отодвинул на задний план сиюминутные заботы, оставив место лишь пьянящему ощущению полной власти над безоговорочно подчинившейся ему волей. Он смаковал свое превосходство над Раймондой, превосходство такое, что даже возможность провала никоим образом не могла его поколебать. При соучастии Раймонды все становилось возможным, даже идеальное преступление!
— Видишь ли, — сказал он, — наша с тобой сила именно в этом. — Я материально, вне подозрений, о тебе же никому и в голову не придет подумать…
Ногтем он подчеркнул лозунг на проспекте: «Рио — всего лишь в нескольких часах лета от Парижа».
— Ты улетишь сразу же, как только это произойдет… в тот же вечер.
Не в первый раз он излагал ей свой план, но сегодня то, что они должны были сделать, обрело вполне конкретные формы и представилось им с такой отчетливостью, что они разом умолкли, переживая в своем воображении это преступление, которое вместе вынашивали уже давно.
Раймонда и не думала возражать.
— Когда ты приедешь ко мне туда?
— После того, как будет оформлено наследство и подписана купчая. Они заплатят наличными, но ускорять события не в наших интересах… На все уйдет месяца два-три… самое большее — четыре.
— Так долго, — вздохнула она.
— Поверь, время для тебя пройдет быстрее, чем для меня.
— Ждать бывает иногда труднее.
Догадавшись, что она испытывает чувство растерянности при одной лишь мысли о расставании, он снова обнял ее, нежно поцеловал.
— Ты увидишь, дорогая, как мы будем там счастливы…
Он был ей бесконечно благодарен, он искренне умилялся, не подозревая, что через нее умиляется самому себе.
— Мы будем путешествовать. Рио и Копакабана… Бразилия… Вся Амазония… Представляешь… Столько открытий… Какая возможность испытать себя, какой источник вдохновения!
Он вновь погрузился в мечты, уже представляя себя автором большого романа, целой серии бестселлеров, благодаря которым он возьмет реванш за свои последние неудачи… Поживем — увидим!
— Я уже пустил слух, что собираюсь поехать путешествовать в Бразилию… И когда я стану вдовцом, мой отъезд никого не удивит.
Он переносился в будущее, умышленно перескакивая через то, что ему сначала следовало исполнить. Убийство ему уже казалось делом свершенным.
— Завтра я попробую договориться о встрече с Робером Тернье. Не откажусь от приглашения провести выходные в его загородном доме…
Раймонда тщательно выбирала сигарету в пачке «Пел Мол». С притворно-непринужденным видом она сказала:
— Его сестра будет там, конечно!
— Конечно, ведь они живут вместе.
Раймонда все никак не могла выбрать сигарету. Она издала неестественный смешок, который хотела представить язвительным, но который прозвучал так же фальшиво, как и сам тон ее речи.