— Большой талант, Филипп.
— Вы определенно решили вогнать меня в краску.
Польщенный в своем писательском самолюбии, он возмущался только для вида. Алкоголь сделал свое дело, и он, наконец, расслабился. Полностью овладев собой, он чувствовал, что способен сыграть роль без сучка, без задоринки.
Часы в прихожей пробили шесть раз. Филипп забеспокоился:
— Уже шесть. Пора ей быть здесь.
— Да приедет она, еще не так уж и много времени, — заметил Робер, возвращаясь из соседней комнаты с картонной коробкой в руках, на которой была изображена ракета, пересекающая межзвездные пространства.
— Да что она, в самом деле! Уже совсем стемнело…
— Успокойся, не украдут твою дражайшую половину. Филипп продолжал играть, реплики вылетали сами собой.
— Я, возможно, смешон, но я всегда так волнуюсь, когда она садится за руль.
— О! Любовь — это прекрасно! — вздохнул Робер. Люсетта, передвигая столик, шутливо заметила:
— Не хватает одного человека, и все вокруг — сплошная пустота…
Ее кисло-сладкий тон не ускользнул от Филиппа, внимательно следившего за реакцией своих собеседников.
— Впрочем, все неприятности забываются, когда играешь в «Космонавта», — заявил Робер, выкладывая на столик содержимое коробки.
Суть игры заключалась в том, чтобы продвигать по карте, представлявшей собой ночное, усыпанное созвездиями небо, ракеты, которые либо теряли, либо приобретали ступени, либо попадали, либо нет в зону притяжения небесного тела. Движение осуществлялось в зависимости от того, сколько очков получал играющий, выбрасывая огромную кость, точки на которой были заменены звездами, а также в зависимости от вытаскиваемой карты, ибо к игре прилагалась еще и колода карт, на которых вместо обычных фигур были изображены знаки Зодиака, фазы луны и так далее.
— Захватывающая игра, — повторял Робер. — Вот увидишь, очень захватывающая.
Она была к тому же и очень сложная. Изложение правил игры заняло минут сорок пять, не меньше. В семь часов партия началась…
Половина восьмого! Раймонда должна уже быть в Орли, чтобы улететь самолетом в семь пятьдесят… Через Испанию с посадкой в Мадриде…
— Повнимательнее, старина. Ты путаешь Рака с Козерогом!
Несмотря на все свое желание, Филиппу не удавалось сосредоточиться на игре. Он думал о слишком многих вещах одновременно: о Раймонде, вылетавшей из Орли, о том, что он уже совершил, о том, что ему еще предстояло совершить…
Время от времени он сетовал на опоздание жены, однако партнеры с дружелюбной твердостью возвращали его к игре.
В четверть девятого Филипп взорвался:
— И все же это по меньшей мере странно, вы не находите?
Трудно было утверждать обратное.
— Наверное, у парикмахера было много народу, — предположила Люсетта. — Вы знаете, в какой салон она поехала?
— К своему парикмахеру, как обычно.
— Если знаешь номер, позвони, — посоветовал Робер.
— Так поздно?
— В субботу кого-нибудь, возможно, еще и застанете, — сказала Люсетта. — И если это вас успокоит…
Филипп решил воспользоваться благоприятным случаем и исчез в прихожей, где находился телефон. Брат и сестра больше не улыбались.
— Я делаю все, чтобы его развлечь, — тихо проговорил Робер. — Но это действительно уже становится подозрительным.
Люсетта пожала плечами.
— Ей бы только прихорашиваться… Если уж зашла к парикмахеру, то это надолго. На мужа ей ровным счетом наплевать.
— Не суди так строго. Она могла заблудиться в лесу. В Мулен она приезжала лишь однажды… К тому же сегодня такой туман…
— Тем хуже для нее. Это послужит ей уроком. Робер, в свою очередь, пожал плечами. Появление в дверях гостя избавило его от необходимости отвечать. Вид у того был мрачный.
— Она ушла из салона в пять часов. Я говорил с хозяином.
— Вот видишь. Значит, скоро будет здесь.
— Черт возьми, — возмутился Филипп. — Ты что, издеваешься? Не три же с половиной часа сюда ехать.
— На дорогах пробки…
— Даже с пробками…
— Может, сбилась с дороги… или с машиной что случилось, — робко заметила Люсетта.
— Мы же в конце концов не в пустыне, и она знает, что ее ждут. Позвонила бы.
— Если только она не застряла где-нибудь на полпути между Омбревилье и нашим домом. Ты знаешь, какая здесь местность?
Еще бы ему не знать! Разве весь его план не был построен на исключительно удобном месторасположении загородного дома?.. Старая мельница, притаившаяся в ложбине меж двух склонов, покрытых густым кустарником, находилась в отдалении от ближайшей деревни, и чтобы добраться до нее, надо было преодолеть две добрых мили по разбитой лесной дороге. После того, как закрылся кирпичный завод, некогда процветавший благодаря ему Омбревилье теперь медленно приходил в упадок, и дорога была в ухабах.