— А это еще одно наказание, — поделилась я, — кто-то очень рассчитывает, что Видана Тримеер влюбится в Гиена Мордерата, а он-то нет. Вот тут и будут ждать меня, поджидать муки душевные, ведра слез и многодневные стенания.
— Хм, ты это серьезно? — вырвалось у Шерлоса. — А тот, кто это придумал, какую роль Георгу отводит во всей этой истории?
— Приблизительно ту же самую, что и мне. Душевные терзания, боль, и на выходе полная и безоговорочная капитуляция перед своим хозяином.
— Однако, как все серьезно и жестоко, — удивился оборотень, — и что ты планируешь делать?
— Подыграть одному, чтобы они поверили, что у Гиена Мордерата все получается, как запланировано, а Георга нужно из-под влияния этой компании вытаскивать. Если поможете, мне думается, у нас есть шанс их переиграть.
— Согласен, интересное решение, давай попробуем, — задумчиво ответил брат, — жалко его отдавать им, ведь пойдет по дорожке матери и пропадет паренек.
— Ладно, подумаем и обсудим. Пойдем, шеф, искать наших героев, — улыбнулся оборотень и бодрым шагом направился к выходу из конторы.
Вымыв чашки и убрав их в шкафчик, я вернулась в кабинет и, заняв место за своим столом, задумчиво рассматривала букет. Когда его принесли, я опрометчиво упустила из вида возможное послание на цветочном языке, но слова офицера Форда вынудили меня это сделать.
Рассматривала я так, рассматривала, а затем поднялась и, пододвинув к себе вазу с букетом, стала осторожно перебирать цветы. Открытие ждало меня среди трех белых роз, говорящих о вечной любви, между ними была спрятана незабудка, но таким образом, чтобы никто из людей, рассматривающих букет, ее не увидел. Больше открытий не было, но мне хватило и итого. Я достала незабудку и, поправив букет, вернула на свое место.
— Странно, очень странно, почему в букете лорда Гиена Мордерата появилась незабудка? Кто собирал этот букет, и кто просит не забывать о нем? — думала я, рассматривая цветок, а затем, вздохнув, завернула в носовой платок и убрала в сумочку. — Наступит день, и я все узнаю.
Я работала с документами долго, за окном уже начало вечереть, когда в дверь постучали и на пороге кабинета появился пожилой лорд.
— Добрый вечер, леди. Это детективное агентство «Мы бодрствуем всегда»? — спросил он. — А лорда Трибония увидеть можно? Мы договаривались о встрече.
— Добрый вечер, проходите, пожалуйста, — пригласила я, отрываясь от документов, — присаживайтесь. Лорд Трибоний будет с минуты на минуту, Вы пока передохните.
— Спасибо, а я Вам не помешаю? — уточнил лорд, усаживаясь на стул рядом со столом оборотня.
— Нет, конечно, нет. Я в курсе, что Вы должны были появиться. Вы юрист Ирвин Темрас? — уточнила я, складывая документы в папку и убирая в стол.
— Да, это я, а Вас как зовут, леди? Вы секретарем здесь служите? — выяснял пожилой лорд.
— Я сотрудник агентства, леди Видана Тримеер. Если есть желание, Вы можете мне все рассказать, а нет, тогда подождем лорда Трибония, — предложила я.
— Вы юная, боюсь, не поймете, — ответил лорд и стал демонстративно осматривать наш кабинет.
Послышались мужские шаги в парадной дома. Раздался насмешливый голос Шерлоса, и вот уже он и лорд Трибоний появились в кабинете.
— Добрый вечер, лорд Темрас, — поприветствовали они его, занимая свои места, — рады Вас видеть, что скажете?
— Лорд Трибоний, я, мягко говоря, в шоке, — произнес юрист, — мой секретарь нашел копию завещания покойного лорда Гордона в отношении леди Амилен Зархак. Я перечитал его несколько раз и вспомнил: подобное завещание — мы его тоже подняли — я составлял сорок лет назад по просьбе друга своего отца, он опасался, что все его имущество достанется сыну, с которым он был в отвратительных отношениях, и тот спустит состояние на карты и женщин. Вот тогда он решил оставить все состояние своей снохе и внукам — детям сына, чтобы они после его смерти не пошли по миру. Я работал над завещанием две недели с раннего утра до позднего вечера, поднял все законы, которые на тот момент действовали в империи, чтобы потом никто не смог оспорить документ. И он получился удачным, состояние перешло по завещанию наследникам, указанным в нем, своего мужа и отца они не бросили, но так как распоряжаться имуществом у него прав не было, то лорд присмирел и живет спокойно до сих пор. Однако я никогда не рассказывал об этом завещании никому, это была моя интеллектуальная собственность, скажем так, вынужденная мера, чтобы сохранить состояние друга моего отца в целости и сохранности, да и семью его сына оно сохранило, как показало время.