Комиссар Столичной полиции Эдмунд Хендерсон
Журналист Йейтс, описавший свой визит к полковнику Хендерсону в Скотланд-Ярд, ехидно говорил еще об одной проблеме с кадрами: "Мы узнаем, что лучшим сырьем для полицейского является селянин — а вот кокни, дикие ирландцы и старые солдаты особенно нежелательны. Каждый из этих классов людей склонен думать, что он знает больше чем его начальство, и не может, за редкими исключениями, обучаться своим обязанностям. Кокни, который начитался романов, считает себя прирожденным детективом и не склонен мириться с двумя годами тяжелой работы, необходимыми, чтобы сделать действительно интеллектуального чиновника, способного действовать быстро на свою собственную ответственность." Впрочем, комиссар Хендерсон вообще полагал преувеличенными трудность расследования уголовных дел и не видел особо проблемы в подборе кандидатов: "в 99 из каждых 100 уголовных дел расследование представляет собой в основном будничную работу, а она требует всего лишь обычного тщания и ума. Вы же не хотите, чтобы высококлассный ум вообще занимался этим."
Невысокое жалование тоже не способствовало популярности детективной карьеры. Это было одной из причин довольно сочувственной общественной реакции на скандал 1877 года и сравнительно легкого наказания, которым отделались виновники — всего двумя годами тяжких работ. Газета "Полис Сервис Адвертайзер" отмечала, что Драскович впал в искушение, чтобы заплатить долг всего лишь в 60 фунтов. "Стандарт" в августе 1877 года указывала, насколько низкими было жалование чиновников: "Естественно возникнет вопрос: как могут умственные способности, знание языков, сообразительность, общественный опыт, которые вовлекаются в игру при расследовании преступления, финансироваться при таких окладах, как эти?" На плачевное материальное положение своего подзащитного налегал адвокат старшего инспектора Кларка (единственного из четырех обвиняемых детективов, признанного невиновным): после 37 лет службы он получал 276 фунтов в год и за часть небольшого домика, которую он занимал с женой и детьми, он платил в год 36 фунтов, при этом он был вынужден обращаться к помощи других жильцов, чтобы эту сумму выплачивать.
При реорганизации Детективного отдела в 1878 году вопрос о том, как укомплектовать новый сыскной департамент подходящими людьми и как удержать их, был одним из главных тем для обсуждения между Говардом Винсентом и Фредериком Уилльямсоном. Свои взгляды на этот вопрос Уилльямсон излагал еще на комиссии 1868 года:
"Их следует побуждать остаться, поскольку люди со временем не только становятся ценными, но также хранилищем "информации". Этого результата можно добиться, лишь привлекая такие стимулы, как оплата и продвижение по службе, на которое можно было бы надеяться, если бы они оставались при обычных полицейских обязанностях. Люди, подходящие для того, чтобы быть детективными чиновниками, должны, если их поведение было надлежащим, иметь ясную перспективу на повышение в вышестоящие должности в полиции, и они не пойдут в детективный отдел, если эти преимущества не будут равны таковым в других подразделениях полиции."
Этих же взглядов придерживался Уилльямсон и десять лет спустя. Он утверждал Винсенту, что различия в возможностях повышения по службе — в сыске было только одно место суперинтенданта против 22 в униформированной полиции, — препятствовали приходу в детективный департамент наиболее квалифицированных полицейских. Более того, многие талантливые инспекторы, желавших стать суперинтендантами, уходили из сыска на повышение в дивизионы. Препровождая записку Уилльямсона министру внутренних дел, Винсент настаивал на том, что отсутствие карьерного роста для детектива едва ли не единственная причина, по которой к нему не поступают заявки от кандидатов на хорошо оплачиваемые должности детектив-инспекторов. Он даже предлагал два способа решения этой проблемы: любой чиновник при повышении обязан провести 12 месяцев как детектив, и что детективам должно выплачиваться особое денежное содержание. Кто-то, — возможно сам комиссар, пометил на полях напротив последнего предложения: "Чтобы купить некомпетентного человека!"
Инспектор Мелвилл в своем кабинете в Новом Скотланд-Ярде
Вопрос с карьерным ростом для детективов так и не был решен до создания в 1914 году "Большой четверки" — четырех окружных детектив-суперинтендантов. В 1886 году в Департаменте уголовных расследований была создана должность главного констебля — промежуточная между суперинтендантом и помощником комиссара по уголовной полиции, — но на нее последующие тридцать лет брали людей только со стороны. Единственным исключением стал "Долли" Уилльямсон, для которого она фактически и была первоначально создана — по состоянию здоровья он уже не мог активно работать, но в Скотланд-Ярде опасались лишиться его богатейшего опыта, если он вдруг решит выйти в отставку. Кандидаты со стороны приглашались и на должность помощника главного констебля. Введение одновременно с главным констеблем должности второго суперинтенданта в центральном управлении Департамента уголовных расследований проблемы тоже не решило.