Однажды, как он часто рассказывал, он был на Бромптонском кладбище, присутствуя на похоронах одного из старых чиновников. Посмотрев, как его подчиненного поместили на место его последнего пристанища, день был прекрасным, он прогуливался среди могил почти бесцельно, отмечая надписи на надгробных плитах и в задумчивом настроении вообще, когда натолкнулся на рабочего, приводящего в порядок могилу. Мужчина, хотя в летах, был высок и хорошо настроенный, и м-р Уилльямсон, предполагая, что признал в нем старого пенсионера, сказал ему, когда их глаза встретились:
— Привет! Мы с вами не знакомы? Вы никогда не служили в полиции?
— Нет, — сказал человек. — Слава Богу, я все же никогда еще столь низко не опускался."
"Немногие, разве кроме посвященных, признавали в этом тихом, непритязательном, среднем человеке, который спокойно прогуливался вдоль Уайтхолла, балансируя шляпой, которая была немного велика для него, свободно на голове, и часто с черенком листа или цветком между губ, грозного детектива, — писал Артур Гриффитс. — Он был естественно молчалив; никто посторонний не мог вытянуть у него детали многих больших вещей, которые прошли через него. Он разговаривал, например, о садоводстве, к которому у него была прекрасная страсть; и его цветы были известны в окрестности, где он провел свои неофициальные часы. Другим очень любимым развлечением у него, пока увеличивающееся давление работы не отказало ему в каком-либо досуге, было плавание на лодке.
Он был совсем как дома на Темзе, сильный гребец, и очень любящий это. Он никогда не пропускал вплоть до последнего ни единого Оксфордско-Кембриджского состязания по гребле, наблюдая за ним, например, с полицейского парового катера — самый лучший путь, кончено, для поездки на гонку, но удовольствие, зарезервированное для министра внутренних дел, полицейских чиновников и нескольких из их самых близких друзей. Полицейский катер последний, который спуститься по курсу, и первый, который следует за соревнующимися восьмерками."
Даже главный британский шпионмейстер первой половины 1880-х годов Эдуард Дженкинсон, который не нашел "в Скотланд-Ярде ни единого человека, который стоил бы чего-нибудь", полагал, что Уилльямсон, возможно, был исключением и называл его "надежным" и "заслуживающим доверия", но "очень медленным и старомодным" и без "следов блеска или энергии".
Мелвилл Лесли Макнотен
Уилльямсона на посту главного констебля сменил в 1890 году Мелвилл Лесли Макнотен (1851–1923), младший из пятнадцати детей Эллиота Макнотена, последнего председателя Британской Ост-Индской компании. С 1872 года он был управляющим на чайных плантациях своего отца в Бенгалии, где в 1881 году подвергся нападению индийских земельных бунтовщиков, в результате чего познакомился с Джеймсом Монро, бывшим в то время окружным судьей и генерал-инспектором в Бомбейском округе. Когда в 1888 году он вернулся в Англию, Монро, занимавший пост помощника комиссара по сыскной части, предложил ему место помощника главного констебля, однако комиссар отверг его кандидатуру.
Спустя год, когда Монро сам стал комиссаром, Макнотен получил обещанное место, а в 1890, после смерти Уилльямсона, был произведен в главные констебли. В этой должности Макнотен прослужил до 1903 года, когда назначенный комиссаром Эдуард Генри сделал его помощником комиссара по сыскной части. Хотя Макнотен ко времени поступления на службу в полицию не имел никакого полицейского опыта, он активно участвовал в работе комиссий Трупа и Белпера, занимавшейся вопросами идентификации личности.
В бытность помощником комиссара Макнотен принимал активное участие в таких известных уголовных делах, как дело доктора Криппена и дело о двойном убийстве в Фарроу, в котором Альфреда и Альберта Страттонов приговорили к смертной казни на основании отпечатков пальцев. За свои заслуги он был посвящен в рыцари в 1907 году и сделан кавалером ордена Бани в 1912.
В 1911 году Макнотен почувствовал первые признаки нездоровья, в 1913 вышел в отставку и умер в 1921 году, посвятив последние годы жизни стихотворному переводу "Ars Poetica" Горация на английский.
Майор Гриффитс в 1895 году утверждал, что Макнотен "является типом человека, превосходно приспособленного, чтобы дополнять своего начальника. Он по существу человек действия, в то время как м-р Андерсон является, возможно, лучшим и сильнейшим в кабинетной работе. Он находится в очень тесном контакте, также, с персоналом отдела, который с удовольствием признает его власть, и стремится к секунде его и дает эффект его взглядам.